он попал в какую-то волшебную и до безумия красивую сказку. Чертовски хотелось продолжения.
– А паштет вам зачем, для бутербродов? – спросила она.
– А-а, да...
– Напрасно. Всухомятку есть вредно...
Ее улыбка была такой же солнечной, как сама весна. На душе распускались цветы счастья...
– А-а, да это я не себе... Обычно я в ресторане ужинаю...
– А в ресторане тоже печеночный паштет подают. Фуа-гра, так это, кажется, называется...
– Да, да, фуа-гра, паштет из гусиной печенки... Кстати, я знаю одно приличное место...
– Это что, намек? – кокетливо улыбнулась она.
– Ну, в общем-то, если бы вы согласились...
– В принципе, я согласна.
Она согласна... Борис Моисеевич чувствовал себя на седьмом небе. Амурная эйфория рвала его изнутри и требовала выхода.
– Тогда поехали!
– Но я же не все еще купила...
– Зачем вам все это? Если надо, потом заедем...
– Да, действительно...
– Вы на машине?
– А как вы догадались?
– На вас нет верхней одежды.
– Вы наблюдательны... А почему вы спрашиваете про машину? Разве у вас нет своей?
Девушка насторожилась. И Борис Моисеевич понял, почему. Она же сама подтолкнула его к знакомству, значит, увидела в нем то, чего ей, видимо, не хватало в других. Она заинтересовалась им, потому что он производил впечатление состоятельного мужчины. Костюм за две тысячи долларов, часы за три... Он достаточно хорошо знал жизнь, чтобы строить иллюзии относительно своей внешности. Не красавец он. Зато холеный и ухоженный. И при деньгах...
Блондинку звали Алиса. Ее машина стояла возле самого входа в супермаркет. Самая обыкновенная, к тому же старенькая «восьмерка». Норковая курточка, которую она вытащила из салона, стоила дороже, чем сам автомобиль.
Она надела курточку и вместе с Борисом Моисеевичем села в его новенький «Гелендваген». Комфорт, эстетика, запах кожи.
– Круто! – по достоинству оценила она его транспорт. – Включите, пожалуйста, печку, я так замерзла!
Он завел машину, и в салоне сразу же стало тепло.
– Напрасно вы без верхней одежды ходите, – заметил он.
– Да, и даже без колготок...
Алиса заманчиво улыбнулась и провела рукой по голой коже ноги.
– У вас гусиный паштет, а у меня гусиная кожа, – задорно засмеялась она.
Борис Моисеевич сам не понял, как это произошло. Его рука сама потянулась к ее ноге, накрыла коленку и прошлась вверх до нижнего среза юбки.
– И как это понимать? – строго, но без злости спросила она.
– А-а, вы же сами сказали, что у вас гусиная кожа...
– Понятно, вы хотели проверить, не вру ли я? – милостиво улыбнулась она. – Вы так всегда все на ощупь проверяете... Что, если я скажу, что я еще девственница? Полезете проверять... Ну что вы смутились? Я же шучу. Неужели я похожа на девственницу?
Это верно, на непорочную деву она была похожа меньше всего. Да и молодости она не первой. Лет двадцать семь ей – двадцать восемь, если не все тридцать. Но выглядит она великолепно. И восемнадцатилетние красотки рядом с ней не стоят. Рядом с ней стоит... Борис Моисеевич твердо знал, что рядом с ней стоит. Твердо знал и твердо стояло. Никакая виагра не нужна.
– Да, сразу должна вас предупредить, а то у вас, у мужчин, так: думаете, если даму поужинали, то можете ее танцевать... Вечер в хорошем ресторане денег стоит. Потом еще откажетесь платить...
– Кому платить?
– Мне, кому ж еще... Боюсь вас разочаровать, но я дама не бескорыстная. Если дам, то за деньги. Четыреста долларов в час, тысяча за ночь... Вы разочарованы?
Пелена спала с глаз. Перед ним сидела самая обыкновенная проститутка. Теперь ясно, зачем она устроила эту возню с тележкой. В свои сети его заманивала... Борис Моисеевич прозрел, но тем не менее Алиса не стала менее желанной. Он по-прежнему жаждал обладать ею. А ее признание значительно упрощало дело. Не надо ехать в ресторан, не надо петь ей дифирамбы. Заплатил, и она вся твоя до последней минуты оплаченного времени...
– А четыреста долларов – это не слишком дорого? – спросил он.
– Ну вот, вы уже начали торговаться. Значит, вы не разочарованы и готовы продолжить наше знакомство... – безмятежно улыбнулась она. – А насчет цены... Я как увидела вас, так подумала, что вы не из тех мужчин, которые торгуются... Даже более того, вы мне так понравились, что у меня появилась безумная идея не продать, а подарить вам вечер. Но, увы, я девушка практичная и ничего не могу с собой поделать...
Ее бесшабашность и непосредственность усиливали ее очарование. Борис Моисеевич изнывал от желания... А четыреста долларов – так это пустяк по сравнению с тем, что его ждет в объятиях прекрасной обольстительницы. Да что там четыреста, он не пожалеет и тысячи.
– Ну так что, мы едем ужинать или нет? – задорно спросила Алиса.
– Насколько я понял, ресторан – это не обязательно?
– Ну конечно, нет. Только время терять...
– Апартаменты в ваш прайс включены?
– Сразу видно, что вы мужчина практичный. Обожаю таких... Апартаменты есть, только не знаю, понравятся ли они вам. Хотя если вас не смущает однокомнатная «хрущевка»...
Борис Моисеевич поморщился. Роскошный образ Алисы никак не вписывался в жалкие метры однокомнатной квартиры да еще с такой же жалкой обстановкой.
– Не королевские у вас апартаменты...
– Плебейские, – удрученно кивнула она. – Но какие есть... Профессия у меня древняя, но работать-то я начала совсем недавно. Вы у меня всего лишь... э-э... восьмой... Нет, девятый клиент... Вы расстроились?
– Я?! Расстроился? С чего вы взяли?
– Ну, думаете, что у меня опыта мало... Поверьте, опыт есть. Мой муж на пятнадцать лет меня старше. Я когда замуж за него вышла, совсем неопытной была, а он многому меня научил...
– Вы замужем?
– А вас это заводит?
– Я и так уже на взводе.
– Тогда поехали ко мне. Правда, ехать далеко. Я на другом конце города живу...
– Вместе с мужем?
– Нет, муж еще в прошлом году объелся груш. Инсульт... Но если вам нравится вариант «два он и одна она», я могу найти человека...
– Не надо!
– Значит, группен-секс вас не устраивает... Еще раз убеждаюсь, что вы просто идеальный мужчина... Ну так мы едем, или вы уже передумали?
– Передумал. Ехать в ваши «хрущобы» передумал. Поедем ко мне на дачу. Здесь недалеко... Всего-то двадцать километров по Каширскому шоссе. Для «Мерседеса» это не расстояние. Есть еще одна дача, вернее, загородный дом. Это на Рублевском шоссе. Правда, не в Москве, а в области. Но туда соваться нельзя. Там у жены свои люди. А вторая дача вполне приемлемый вариант. Дом в деревне, зимний, сосед из местных жителей каждый день его прогревает, чтобы отопительные трубы не разморозить. Пять комнат, ванная с итальянской сантехникой, обстановка на зависть деревенским жителям...
