— Не могу, то ж дел-то у меня сегодня — завались. Надысь лампочка перегорела во втором доме, а потолки высокие. Лестницу надобно, а она, зараза, новая сломалась, а старая в сарае хламом заставлена, и шоб достать, то целое дело…
У болтливого хозяина тут было три или четыре дома. В одном жил сам с женой, остальные сдавал в наем — на выходные, или как для Ника, на долгий период.
— Что, отдыхающие приехали? — спросил Ник, пытаясь поддержать разговор.
— Да, то ж вчера приезжал один, ага, армян какой-то. Хочет на пару недель дом снять, вот чего-то там ходил, смотрел, расспрашивал, кто где живет, соседи у кого какие. У Федьки Рыжего был, у Санька Чубатого, но чой-то не понравилось ему, ко мне пришел…
— Армянин? — насторожился Ник.
— Да я знаю, чи шо, кто он там, армян, или грузин, все они одним миром мазаны. Кто у вас тут, говорит, живет — бандитов нету?
Я говорю, нету тут никаких бандитов, одни профессора, да вот компьютерщики по соседству. Сегодня, сказал, приедет, чи с женой, чи с любовницей, дом смотреть будет… вот я ж лампочку-то и вкручу, чтобы все как у людей было. Ну, все, побег я, а ты вино пей, хорошее.
Не то, что в прошлый раз давал, то вишневое было, с кислинкой, а это сливовое, послаще будет.
Хлопнула калитка. Через секунду хлопнула входная дверь.
Еще через полчаса отворилась дверь черного хода, Ник вышел на крыльцо, с рюкзаком за спиной. Последний раз окинул взглядом двор, вздохнул, затем вышел со двора.
Может армянин, может грузин, а может осведомитель дашнаков.
Можно, конечно, остаться и проверить, с кем этот армянин приедет — с любовницей или со сворой террористов и убийц. Только вот не было никакого желания устраивать такую проверку.
Примерно через полтора часа, в обход через лес, Ник вышел на трассу Новорижского шоссе и вскинул руку, подавая условный знак автостопщика. Еще через пятнадцать минут его подобрал дальнобойщик на двадцатитонной «Скании».
— Куда тебе? — спросил он, когда Ник забрался в кабину.
— А вы куда едете? — спросил Ник.
— Я-то? В Карелию еду. По пути?
— Да, — кивнул Ник. — В Карелию по пути. Как раз туда и надо.
ГЛАВА 29
JINGLE BELLS
— Джингл беллс, джингл беллс, джингл олл зе вей…
Все знают слова этой песенки. Но Митя не знал. Поэтому, спускаясь по лестнице, невесело напевал под нос следующее:
— Джимми бэмс, Джимми бэмс, Джимми естудей…
Услышав такое впервые, можно было бы подумать, что песня лишена всякого смысла. На самом деле смысл был, во всяком случае, для Мити.
Джимми (главный герой песенки, по мнению Мити) был тем самым Джиммом из мультфильма «Остров сокровищ». «Бэмс» означало, что этот Джимми стукнулся обо что-то головой или коленкой, и только что такое «естудей», Митя не знал, хотя дома мама часто включала эту песню. Однажды, Митя спросил у нее, что означает это слово, но мама не ответила, а только заплакала и прижала Митю к груди. Ну, а так как больше спросить об этом было не у кого, Митя пребывал в неведении.
— Джимми бэмс, Джимми бэмс, Джимми естудей…
Ему не очень-то хотелось идти на улицу. Ещё бы! По телевизору куча всяких интересных мультиков, на кухне мама готовит вкусности и можно совмещать просмотр с их поеданием, что является почти пределом наслаждения. Но… к маме пришел один из ее знакомых, дядя Валера, и мама велела Мите одеваться и идти «часик погулять».
Дядя Валера из всех маминых знакомых самый неприятный.
Всегда старается обнять или ущипнуть ее, совершенно не стесняясь Мити, еще может запросто пройти в грязной обуви на кухню или даже в зал, а один раз раздавил Мите пожарную машинку, пообещал купить новую, и, конечно же, не купил.
Дело вовсе не в машинке, хотя и в ней тоже. Просто сегодня такой день, который бывает только раз в году, но когда Митя попробовал об этом заикнуться, мама стала говорить о том, что мясо подорожало, квартплата снова поднялась, Мите на весну надо покупать обувь, ну и все такое. Получалось, что Митя даже должен был радоваться тому, что к ним в гости пришел дядя Валера, хотя ничего радостного в этом событии не было. Пришел, пьяный, торопится, Митю побыстрее выставить за дверь спешит… урод.
— Джимми бэмс, Джимми бэмс, Джимми естудей…
Путь с пятого этажа до первого неблизкий, если ступать на каждую ступеньку. Можно, конечно, перепрыгивать, но тогда получится слишком быстро, а спешить на улицу Митя не хотел. Там холодно, а еще может встретиться Левка из дома напротив, тогда точно неприятностей не избежать. Левка — козел почище дяди Валеры, это факт. Дядя Валера хоть не дерется, а этот…
— Джимми бэмс, Джимми бэмс…
Возле окна на площадке между третьим и вторым этажом стоял незнакомый человек. Заметив его, Митя остановился и с удивлением уставился на незнакомца. С удивлением — потому что его облик никак не вязался с обликом подъезда, в котором он находился.
Этот тип был молодым, во всяком случае, моложе дяди Валеры, и может даже моложе мамы. Он был очень богато одет — дорогое пальто, лакированные туфли, шляпа, в руке открытая бутылка, да не обычная из-под водки, а какая-то фигурная, местами квадратная, местами круглая. Жидкость в ней была цвета виноградного сока, но, судя по выражению лица незнакомца, там был не сок, а какой-то более крепкий напиток.
Тип смотрел в окно, но когда за его спиной появился Митя, обернулся, смерил взглядом мальчика и сказал:
— Джингл беллс.
— Что? — переспросил Митя.
— Джингл беллс. Ты неправильно поешь. Хотя для этой идиотской песенки в самый раз.
— Почему идиотской? — спросил Митя.
— Потому что бикос, — буркнул тип и сделал глоток из своей бутылки, после чего протянул ее Мите. — Будешь?
— А что это?
— Виски.
— Неа, — мотнул головой Митя. — Мне нельзя, мне только шесть лет.
— Ну тогда пошел вон, — лениво бросил тип и отвернулся к окну.
Через несколько секунд он развернулся обратно, убедившись, что мальчик не сдвинулся с места. — Ты что, оглох? Давай, иди куда шел.
— А я, может, сюда шел, — сказал Митя, и в доказательство своих слов уселся на ступеньку.
Тип посмотрел на него, хмыкнул, хотел что-то сказать, но передумал и снова отвернулся к окну.
Митя молча рассматривал его спину, вскоре ему это надоело, и он спросил:
— А что такое бикос?
— Самый лучший ответ на вопрос «почему?».
— Так ведь «почему» бывают разные, — подумав, сказал Митя.
— Это универсальный ответ. Вот у тебя кто-нибудь спросит, почему деревья качаются, или почему ты сидишь на ступеньках, а ты можешь ответить «потому что бикос».
Он сделал еще глоток из своей бутылки, потом поставил ее на подоконник, развернулся к Мите и
