упрекал себя в том, что так предвзято относится к жене. Он что, хотел, чтобы ее письма были мокрыми от слез?.. Да, он ждал от нее этого. Глупо? Глупо. Но ничего с собой поделать он не мог. Или их с Ладой разрыв что-то сломал в его душе, или тюрьма со всеми своими заморочками наложила отпечаток на его психику...
– Родион, к тебе маляву подогнали, – восторженно сообщил Клещ.
Записка пришла от воров. Не по «дорогам» ее пригнали, а через прикормленного вертухая – самый верный способ обойти бдительного «кума».
Воры забивали ему стрелку. Намечался какой-то очень важный разговор. Идти Родиону никуда не надо. Воры сообщали, что сами наведаются к нему. Просили сегодня ночью освободить угол хаты от посторонних ушей. Никто не должен был слышать их разговор.
Что ни говори, а воры в России – это элита криминального мира. Родион не раз убеждался в этом на воле. А в тюрьме их власть почти безгранична. Никто из арестантов не мог путешествовать по изолятору, свободно перебираясь из камеры в камеру, а воры могли. И к Родиону сегодня придут – потому что могут.
Родион велел Клещу подготовить хату к ночной стрелке. Но до конца объяснить, как и что сделать, не успел. Открылась дверь, и появился вертухай.
– Космачев, на допрос! – прогромыхал он.
Родион пожал плечами. Вообще-то, сегодня он уже был у своего следователя – выслушивал занудную мутотень о незаконном хранении наркотиков. Может, теперь его вызывает следак, который ведет дело по факту убийства Кирьяна и Паши Козыря?
Родион вышел из камеры, заложил руки за спину и в сопровождении конвоира зашагал по мрачному гулкому коридору.
В помещении для допросов Родиона ждали двое. Полковник Кабальцев собственной персоной и один из его оперативников.
– Здрасьте вам, – с едва уловимым пренебрежением посмотрел на них Родион.
Его могло стошнить от одного вида Кабальцева. В печенках сидит этот полковник. В самом прямом смысле сидит. До сих пор и печень, и почки ноют. Хорошо, моча уже не красная от крови.
– Садись, Космачев, – поморщился полковник.
– Уже сижу, начальник. Вашими молитвами. Хорошо, что не в петушином углу... Скажи, полковник, Чабан – твоя фигура?
– Слышал я про этого отморозка, – кивнул Кабальцев. – Но это не моя работа. Можешь мне поверить...
– Да, конечно, начальник. Я в этой жизни никому не верю. Только вам одному...
– Ты хорошо держишься, Космачев. Хорошо. Знаешь, я даже рад, что ты оказался крепким орешком. Приятно иметь дело с сильным противником...
– Вы пришли только для того, чтобы сказать мне об этом?
– Нет, конечно, не для этого... Я для тебя, Космачев, – плохой вестник. Не очень хорошую новость тебе принес. Надеюсь, что голову ты мне рубить не будешь...
Всем своим видом Кабальцев давал понять, что все очень серьезно.
– Я слушаю, – насторожился Родион.
– Юрий Иванович Колдунов и Виктор Викторович Заболотский – тебе эти имена о чем-нибудь говорят?
– Мне говорят. И вам, конечно, тоже...
– Да, между нами возникли кое-какие трения. Но ничего плохого они мне не сделали... Так что ты не подумай...
– О чем вы?
Полковник выдержал паузу, вяло посмотрел на часы.
– Три часа тому назад... А если точнее, три часа пятнадцать минут, в своей машине были взорваны господа Колдунов и Заболотский...
– Как взорваны? – встрепенулся Родион.
– Очень просто, – заговорил спутник Кабальцева. – В машину была заложена взрывчатка...
– Да нет, не может быть...
– Не может. Но случилось...
– Они... Они живы?
Родион просто не мог поверить, что Витька и Колдуна нет в живых.
– Взрывчатку закладывал специалист достаточно высокого класса...
– Значит, их больше нет, – мрачно заключил Родион.
Полковник не злорадствовал. Голос его звучал строго и очень серьезно.
– Кто? Кто это мог сделать? – невольно спросил Родион.
– Мы бы хотели узнать это...
– У Колдунова и Заболотского нет врагов в Москве. Они недавно приехали...
– А в Заволжске?
– Нет... По крайней мере, не должно быть... Были, конечно, проблемы, но все они утряслись...
– Какие проблемы?
А вдруг все это провокация? Под прессом трагического известия Родион мог наговорить много лишнего... Он с упреком посмотрел на Кабальцева.
– Если вы думаете, что мы вводим вас в заблуждение, это не так, – мгновенно парировал тот, переходя с Родионом на «вы».
– А если вводите?
– Надеетесь на чудо?.. Что ж, я вас понимаю. Не так уж это легко терять... э-э... соратников... э-э... Пусть будут соратники по криминальной партии...
– Какой криминал, о чем вы?
– У нас сейчас убивают тех, кто в криминале, и тех, кто борется с ним...
– Тогда Колдунов и Заболотский боролись с криминалом.
– Да, нам известно, что они пытались найти убийц еще двух ваших соратников по той же криминальной партии. Криминал против криминала... Кстати, Космачев, у нас есть основания подозревать, что убийство и тех двух, и этих – дело рук одной банды.
– Волгоградские отморозки?
– И не только волгоградские... Насколько нам известно, казино «Пирамида» было ограблено на двести с лишним тысяч долларов.
– Да, было дело.
– За этим ограблением стоял некий уголовник по кличке Карабас, так?
– Да, это известный факт.
– И некая Мальвина из той же оперы?
– Ну да...
– И господин Макаров по кличке Васек, его тоже можно сюда приписать?
– Допустим.
– Но обвинили в крысятничестве другого. Господина Яркова обвинили, так?
Родион внимательно посмотрел на Кабальцева. Слишком близко подобрался он к истине. И, похоже, готов идти дальше... Ему что-то известно...
– Никто его ни в чем не обвинял, – отрезал Родион.
– Да нет, Космачев, в том-то и дело, что его обвиняли. За это его и убили...
– Это не больше чем ваши домыслы.
Родион очень хочет, чтобы все было именно так.
– Боюсь вас разочаровать, Космачев. Дело в том, что у нас есть неопровержимые доказательства вашей вины. Это вы застрелили господина Яркова...
– Чушь!
– И не надейтесь... Вчера вечером к нам пришел господин Макаров. Да, тот самый. Это была явка с повинной, Космачев. Макаров сдал тебя с потрохами...
