имела права на существование. Так Алексей отстоит интересы нефтяной корпорации, которая просто обязана расти и процветать...
Компания цветет и пахнет. Бандитская «крыша» в прошлом. Но, увы, не все так гладко. И все из-за Космача. Пока этот бандит жив, никто не может спать спокойно. Алексей столько сделал, чтобы избавиться от него. Но все без толку. Космач жив и грозит поставить жирный крест на его работе. Все, чего удалось достичь, может быть сметено, как карточный домик. Космач, он ведь не просто мафиози. Он вор в законе. Мало того, он сумел добился того, чтобы на его защиту встал воровской мир. А воры в законе – это серьезно. В едином порыве они могут снести любую преграду. В том числе и ту плотину, которой Алексей отгородился от Космача. Тогда все его труды пойдут прахом. В прах может обратиться и он сам...
В свое время он сумел выйти на одну контору. Синдикат киллеров – достаточно громкое название для этой сравнительно небольшой фирмы. Ею заправлял его бывший начальник. Ничего общего с мифической «Белой стрелой» эта организация не имела. Но бандитов крошила за милую душу. И не только бандитов. Кого угодно – лишь бы только деньги платили.
Эта контора здорово помогла Ворохову в свое время. Помогала ему и сейчас. В этой фирме работали асы мокрушного дела. Только, увы, никто из них не смог достать Родиона Космача. По крайней мере, так было до недавних пор...
Конторой заправлял полковник в отставке Крошкин. Если верить фамилии, человек невзрачный и незначительный. На самом деле это было далеко не так. Высокий, косая сажень в плечах, он выделялся из серой толпы. Для кагэбэшника, да еще чистильщика – это большой минус. Но свой минус Крошкин умел превращать в плюсы. Он был этаким Джеймсом Бондом советского разлива. Он во многом преуспел, и было даже удивительно, что в свое время он не дослужился до генерала. В свои пятьдесят с лишним лет Петр Леонтьевич смотрелся немногим старше Алексея. Такой же стройный, подтянутый. Лицо свежее, как будто только что после хирургической подтяжки. Только седые волосы выдавали в нем пожилого человека...
Чтобы встретиться со своим бывшим начальником и нынешним компаньоном, Алексею пришлось вылететь в Москву. Он был слегка раздосадован, когда увидел полковника под руку с юной красавицей. Раздосадован, потому что намечался серьезный разговор, в который эта девица никак не вписывалась. Слегка – потому что эта красотка излучала чарующие волны именно той частоты, на которую был настроен Алексей. Такое впечатление, будто Крошкин знал, что эта девушка произведет на него сильное впечатление, и нарочно взял ее с собой. Зачем это? Ведь разговор обещает быть очень серьезным. Иначе бы Алексей просто не принял его...
– Познакомьтесь, – блеснул улыбкой Крошкин.
– Алексей, – сухо кивнул Ворохов.
– Дина, – улыбнулась девушка.
Она протянула ему руку. Не для того чтобы он ее поцеловал. Достаточно было мягко, чисто символически пожать ее. Алексей так и поступил.
Рука у Дины сильная. Но при этом такая мягкая... Алексей чувствовал, как все сильней втягивается в орбиту этой жаркой звезды. Не для того ли она призвана, чтобы он сгорел в ее лучах?..
А может, это всего лишь отвлекающий маневр. Алексей сейчас разволнуется и забудет осмотреть эту квартиру. Хотя нет. Слишком хорошо его знает Крошкин, чтобы надеяться на такой просчет.
Алексей поставил на стол кейс. Дождался, когда Петр Леонтьевич обратит на него внимание. И только после этого открыл его. В нем ничего запретного. Всего лишь довольно сложный, но в то же время очень простой в эксплуатации аппарат, с помощью которого можно узнать, есть ли в комнате прослушивающие устройства.
Делать это вовсе не обязательно. Крошкину нет смысла записывать предстоящий разговор в целях последующего шантажа. Прежде всего этот разговор может скомпрометировать его самого. Но такая проверка – вежливость чекистов, неважно что бывших. Проявишь беспечность – лишишься серьезного к себе отношения. Это все равно что потерять девственность. Каким бы хорошим потом ни казался, все равно уже не целка...
«Жучков» Алексей не обнаружил. Но даже не подумал принести извинения за свою излишнюю подозрительность. И Крошкин сделал вид, что ничего особенного не происходит.
Алексей спрятал сканер, оставил кейс. Демонстративно посмотрел на Дину, перевел вопросительный взгляд на Петра Леонтьевича.
– Я забыл тебе сказать, что Дина не просто моя... э-э... как это принято говорить сейчас, любовница. Прежде всего она тот человек, от которого у меня нет тайн...
Алексей решил, что его бывший начальник просто сошел с ума. Или в силу прожитых лет, или молодые любовницы довели... Любовницы. Так не хотелось верить, что эта девушка его любовница, а значит, спит с ним. Но, увы, этот факт сам по себе утвердился в голове и уже давил на психику.
Похоже, Дина в самом деле секретное оружие Крошкина. И работает это оружие против Алексея... В таком случае Петр Леонтьевич сумасшедший в квадрате.
– Знаю, о чем ты думаешь, – усмехнулся Крошкин. – Думаешь, что Дина – мое секретное оружие...
Алексей был просто поражен. Неужели этот тип может читать его мысли?
– А ведь с ума она может сводить похлеще всяких психотропов... Правда, Дина?
Девушка скромно потупилась и застенчиво улыбнулась. При этом Алексей ощутил, как на него обрушилась двенадцатибалльная волна обаяния. Эта Дина действительно мощный психотроп. Если она смогла очаровать его, то что уж говорить о других...
– Ты и меня хочешь свести с ума? – Алексей постарался облачить серьезный вопрос в шутливую оболочку.
– Ни в коем случае, – покачал головой Крошкин. – Я просто хочу, чтобы ты не сомневался в ее способностях... Она свела с ума одного врача. И этот факт имеет прямое отношение к нашему общему делу...
– Ты все ходишь вокруг да около.
– Ты слышал про Космача? Есть такой вор в законе...
Алексей сам лично заказал Космача Крошкину. И после этого он говорит о нем, как о чем-то отвлеченном. Все правильно, ведь при разговоре присутствует Дина. Лучше бы убрал он ее отсюда. Она, конечно, очень хороша. Но нет ей здесь места... А где есть? У Алексея в постели?.. Пожалуй, это было бы здорово... Ворохов поймал себя на похотливой мысли. И даже испугался. Сейчас он никак не должен думать о женщинах и о сексе. Но думает. Значит, что-то с ним не то. Лучше всего отказаться от дальнейшего разговора.
– Так вот, говорят, его больше нет, – продолжал Крошкин. – Говорят, его убил тот самый врач, о котором я только что говорил...
А врача, оказывается, свела с ума Дина... Получается, она не просто спутница тире подруга Петра Леонтьевича. Она действительно его секретное оружие, которое смогло ликвидировать Космача... Но все равно она не должна была присутствовать при этом разговоре.
Но Дина по-прежнему оставалась при отставном полковнике. И когда она заговорила, Алексей понял, почему она не уходит. Она сама собиралась отчитаться о проделанной работе.
– Космачева больше нет, – жестко, но с ангельской улыбкой на светлом личике сказала она. – Можете убедиться...
На стол легли фотографии. Алексей взял их. Глянул на первый снимок, посмотрел на второй...
Это были фотографии, снятые лагерным фотографом. Мрачные, но точные свидетельства человеческой смерти. Космач лежал на холодном бетонном полу с перерезанным горлом. Голова безжизненно откинута. Бесстрастный фотообъектив высветил его в нескольких ракурсах. Алексею не раз приходилось видеть такие снимки, и он с уверенностью мог сказать, что Космач скорее мертв, чем жив.
На одной фотографии Космач лежал в грубом, некрашеном гробу. Рядом хмурые люди – прощаются. И молодая красивая женщина. Плачет, не скрывая слез.
– Его похоронили на лагерном кладбище, – ровным, механическим голосом сказал Крошкин. – Как положено...
Следующий снимок выхватил последнюю сцену прощания. Гроб возле вырытой могилы. Все та же красавица. Плачет навзрыд.
– Кто эта такая? – спросил Алексей.
