который валил всех подряд и его вперед двигал. Ферзь уже попал. И за королями дело не станет. Но разговор не о них. За Навруза базар. У кого какие предъявы к нему?
Как будто лавина с гор спустилась и накрыла Навруза с головой.
– Да он беспредельщик...
– Бидона с Пузырем стравил. Пузыря замочил...
– Призера тоже замочил...
– Мочить его, козла, и весь базар...
Было видно, что Космач не очень серьезно относится к этим выкрикам. И самих крикунов совсем не уважает. У них у самих рыло в пуху. Но смертный приговор от их имени он утвердит по-всякому. От ужаса у Навруза отнялся язык.
Космач поднял руку. В комнате воцарилась тишина.
– Не вопрос, – кивнул он. – Вами Навруз двигал по беспределу. Но какой-то порядок у него был. К нефти его не пускали, но с городом он справлялся. Я бы сказал, неплохо справлялся. И бабки исправно качал. В «семейный» ваш общак. А где он, общак?
– Где?
– Захапал Навруз общак. Сам на лыжи встал и общак на лыжи поставил... Крыса он...
Потянулась зловещая пауза. Наконец Космач сказал. Тихо сказал. Но у Навруза от грохота заложило уши.
– Гад он!
И снова обрушилась страшная лавина.
– Смерть ему!
– Валить гада!
– Кончать!
– Тихо! – громче всех крикнул Щавель.
Толпа притихла. Щавель сделал вид, будто прислушивается к тишине.
– Голос я слышу... Призера голос... Навруза он зовет. Иди, говорит, ко мне... Разобраться с ним хочет. За смерть свою спросить...
– Откуда голос? – спросил Костелло.
– Оттуда! – показал Щавель за окно. – Из реки... Призера утопили. Поэтому он сейчас на воде...
– И Навруза зовет?
– Зовет! Бля буду, зовет!
Навруз уже знал, чем закончится этот фарс. И не удивился, когда толпа навалилась на него, схватила, потащила к реке. Он не хотел умирать. Он готов был молить о пощаде, сопротивляться. Но язык заклинило, тело одеревенело.
Его затащили на дощатую пристань, к ногам прицепили двухпудовую гирю, с ужасающим хохотом швырнули в реку...
Ледяная вода с такой силой сжала его в своих объятиях, что Навруз едва не кончился от разрыва сердца. Лучше бы так и случилось. Но он продолжал жить. И даже где-то глубоко в душе теплилась надежда на чудесное спасение.
Но, увы, тяжелый груз утянул его на дно, поставил на якорь. Только сейчас Навруз понял, как мучился Призер, когда его топили в бассейне...
А вот и сам Призер. Он стоял рядом с умирающим Наврузом, ехидно улыбался и тянул к нему руки. Навруз даже почувствовал его прикосновения. От ужаса у него сжалось и остановилось сердце. А Призер смеялся все громче и громче...
Глава одиннадцатая
Жаркое солнце, теплое море, крик чаек и шум за кормой великолепной яхты. Для Мальвины это была уже не первая прогулка. И после первого раза она чуть не прыгала от радости, когда господин Матисофф приглашал ее на борт. Правда, этот русский старичок снизил ставку вдвое и платил ей всего тысячу баксов за сутки. Но Мальвина готова была совсем отказаться от денег, лишь бы попасть сюда снова. Потому что это не работа, а стопроцентный отдых.
Дело в том, что хозяин яхты был полным импотентом. А его друг на женщин совсем не обращал внимания. Мальвина подозревала, что он голубой. И что господин Матисофф уединяется с ним в каюте неспроста. Но это их проблемы, чем они там занимаются. Главное, что Мальвина здесь чисто для декорации.
От нее ничего не требовалось – знай лежи себе в шезлонге да загорай. Единственное условие – она должна загорать в мини-бикини от Евы, то есть совсем без ничего. Она даже знала, зачем нужна эта бутафория. Для отвода глаз. Чтобы люди думали, что на борту яхты мужчины нормальной сексуальной ориентации. Загорать голышом – это нисколько не напрягало. Чего-чего, а своей наготы она никогда не стеснялась. А чего комплексовать, если твое тело тянет на высший балл по всем мыслимым и немыслимым стандартам?
Днем она загорала, потягивала прохладные коктейли, плескалась в мини-бассейне, совращала красавца-капитана, а ночью совокуплялась с ним в своей каюте. Секс с капитаном не работа, а пикантное приключение. Адреналиновый шторм, буря восторга и наслаждение. Это не жизнь – это сказка!..
Сегодня она снова на борту этой чудесной яхты. Все в том же шезлонге на корме под ярким зонтиком. Теплый бриз так волнующе ласкает обнаженное тело, легкая качка и шум волны убаюкивают. Хотелось, чтобы эта морская прогулка продолжалась вечно.
Мальвина почувствовала на себе обжигающий взгляд. Так страстно на этом судне может смотреть только капитан, он же и весь экипаж в целом.
– Рустэм, может, свалишь? – не открывая глаз, спросила она.
Еще не вечер. И сейчас ей вовсе не нужен мужчина.
– Рустэм у штурвала, – услышала она чей-то другой, но знакомый голос.
Мальвина открыла глаза и увидела мужчину в пляжных шортах и с голым торсом. Где-то она его уже видела.
Она сняла солнцезащитные очки. Точно, это тот самый Арнольд, с которым она познакомилась в супермаркете.
Два месяца прошло с той памятной встречи. Но за все это время они ни разу не встретились. А ведь Мальвина чуть ли не каждый день ездила в тот супермаркет. Но все без толку. Арнольд там больше не появлялся.
Зато он появился здесь.
Очень интересный мужчина. Несмотря на возраст, на его теле ни грамма лишнего жира. Видно, что он регулярно и с пристрастием поддерживает спортивную форму. Мальвина поймала себя на мысли, что совсем не прочь узнать, много ли в нем силы для постельных утех...
Арнольд улыбался, но смотрел куда-то мимо... Ах какие мы стеснительные!.. Мальвина потянулась за полотенцем, набросила на себя.
– Какими судьбами? – спросила она. – Вы гость господина Матисова?
– Гость, – кивнул он.
– А как я вас раньше не заметила?
– Я поднялся на борт в самый последний момент. Вы меня просто не видели...
– А чего вы стоите? Вот свободный шезлонг, мы можем загорать вместе...
– Я могу совсем раздеться? – съязвил он.
Ба! Да в нем, похоже, бурлит ревность...
– Вы что, тоже нудист?
– В смысле нудный?
– И то, и другое, – улыбнулась Мальвина. – Вам что-то не нравится?
– Мне нравится все. Чудесная погода, соленый воздух, море...
– А по морю плавают голые медузы вроде меня, да? И вам это не нравится?
– Сейчас вы скажете, что обожаете загорать голышом...
Он смотрел куда-то вдаль и шевелил сомкнутыми губами – как будто пережевывал обиду.
– Скажу. И это правда... Хотя вы мне не совсем верите. Потому что уже навели обо мне справки. Вы
