– А в канистре?
– Пусто...
– В башке у тебя пусто, – зло процедил сквозь зубы Осип. – Или не пусто?
Никита вздрогнул от неожиданности, когда этот урод выстрелил водителю в голову. Продырявленное пулей боковое стекло заляпало кровью и мозгами.
Женщины взвыли от ужаса. Мужики побледнели. Губы трясутся, в глазах отчаяние. Они понимали, что их ждет. И не ошиблись в своих прогнозах.
– Ну, чего ждете? – заорал на сообщников Осип.
И первый выстрелил в ближайшего к нему мужика. И Антоха с Курдюком подняли свои пистолеты.
Грохот выстрелов закладывал уши. Но Никита слышал, как стонут смертельно раненные люди. А выстрелы продолжались. Пока не стихли стоны.
Запах пороха, крови, смерти. И тишина. Зловещая тишина на фоне шести трупов.
– Его тоже? – заговорил первым Курдюк.
И направил ствол на Никиту.
– Идиот! – рыкнул на него Щербина. – Это наш человек... Да, братуха?
Никита покачал головой.
– Не братуха ты мне...
– Правильно, не братуха, – хищно усмехнулся Осип. – Щербина – щука, ты – карась, какие вы братья?..
– Так что, мочить его?
Курдюк явно вошел во вкус. Его мерзкая натура требовала крови.
– Нет, он нам нужен, – покачал головой Осип. – Закоцай его!..
Осип бросил ему наручники. С убитого мента, видно, снял.
– Ну чо, карась, жить хочешь? – прошипел Курдюк. – Лапы ко мне тяни...
Никита кивнул. И с готовностью протянул ему сомкнутые руки. Только резко убрал их, когда уголовник попытался нацепить на них стальные браслеты. И кулаком ему в переносицу бац! Тот свалился с копыт, рухнул на мертвое тело заложника.
– А вот это зря! – зло зарычал Антоха.
И наставил на Никиту ствол.
– Только дернись, башку снесу! – пригрозил он.
А ведь снесет. Не дрогнет рука убийцы – можно не сомневаться.
Курдюк приподнялся, ненавидящим взглядом посмотрел на Никиту. И резко выбросил в его сторону кулак. Никита уклонился, кулак лишь чиркнул его по щеке. Но Курдюк этого будто и ждал. И пустил в ход пистолет – рукоятью с силой тюкнул его в висок.
Удар был достаточно сильный. Никита потерял сознание. Но ненадолго. Когда очнулся, запястье правой руки сжимала холодная сталь. Второй браслет защелкнулся на левой руке Антохи.
Курдюк и Щербина заканчивали шарить по сумкам и карманам убитых. Мародерствовали. Забирали деньги, документы, ценности.
– Уходим! – распорядился Осип.
Беглецы оставили машину и пехом двинулись в глубь леса. Никита уходил вместе с ними, Антоха тащил его за собой. Сзади шел Курдюк. И нет-нет да тыкал его в спину стволом.
Они шли долго. И все лесом. Осип и в самом деле хорошо знал эти места. Он умудрялся обходить стороной села, деревни. Шли осторожно, то и дело останавливались, прислушивались к тишине – нет ли поблизости подозрительного шума. До наступления темноты они ни разу не натолкнулись на людей.
Осень. Вечереет рано. Особенно в лесу. Чем темней, тем холоднее. Беглецы обрадовались темноте, а на холод не обращали внимания.
– Скоро придем, – подбадривал всех Осип. – Есть у меня тут один схрон. Ни одна собака не найдет...
Он не обманул. К полуночи вышли на какую-то деревеньку. Избы, кривые улочки. И тишина.
Посреди этой дремучей деревеньки дом. Старый, с прогнившим крыльцом. Окна заколочены досками. На двери ржавый амбарный замок. Только для Осипа это не проблема.
– Счас мы его, счас...
Он походил по темному двору. Подобрал с земли ржавый гвоздь. И с ним подступил к замку. Через пару минут беглецы входили в дом. Внутри запустение. Пыль на полу, на столе, на лавке. Паутина по углам. Зато есть печь. И Щербина тут же засуетился возле нее. Дровишек со двора притащил. Начал растапливать.
– Чей дом? – спросил Антоха.
Вместе с Никитой он пристроился на лавке.
– Какая разница? – грубо отозвался Осип. – Ты не ссы, никто об этой хазе не знает. Кроме моих корешей...
– А если они нагрянут?..
– Кто, мои кореша?
– Ну да...
– Так они и нагрянут, – кивнул Осип. – Обязательно нагрянут... Да ты не мохай, худа от них не будет... А без них нам долго не протянуть...
...Он посмотрел на Никиту. Взгляд мрачный, тяжелый.
– Не надоело тебе, Антоха, лоха этого на привязи таскать?
– А то...
– Тогда давай в погреб его...
Осип самолично освободил вход в подвал. Антоха подвел Никиту к образовавшемуся в полу проему. Сейчас он отстегнет наручники. И тогда его можно бить. Рубануть согнутыми пальцами по кадыку, и парень труп. И с Осипом не проблема сладить. Вырубать его не надо – достаточно в погреб столкнуть.
А дальше? Дальше – полная задница. Вон, в дальнем углу Щербина стоит, с автоматом. И в оба глаза обстановку пасет. Не дотянуться до него Никите. Зато он с удовольствием порадует его пулями.
Нет, лучше не дергаться. Отправляться на тот свет неохота. И просто бузить нет резона. Антоха совсем снял с него наручники, знаком приглашает спуститься в подвал. Начнешь дергаться – руки вмиг окажутся в браслетах.
Никита послушно спустился вниз по шаткой лесенке. За ним тут же задвинулся деревянный люк. Над головой что-то загремело. Никак столом выход придавили.
Изба старая, на ладан дышит. А вот погреб в ней глубокий, основательный. Диким камнем для сохранения прохлады выложен. Но это для лета, когда на дворе жарко. А сейчас осень. На улице холодно, в избе тоже не жарко. А в погребе самый настоящий дубарь. Никита враз продрог до костей.
Пол земляной, холодный. Ни сесть, ни прилечь – в момент почки застудишь. И голову к стене не прижмешь – мозги заледенеют.
Но Никите повезло. Когда глаза привыкли к темноте, он обследовал погреб. И обнаружил деревянные полки, на которых что-то когда-то хранилось. Сейчас они были пустые. Только трухлявые. Но все же выдержали тяжесть его тела. У него появилось ложе – что-то вроде нар.
А через некоторое время снова раздался грохот. Отодвигали стол. Затем открылась крышка люка. В погреб упала большая охапка прелой соломы. Еще бы кусок хлеба бросили – было бы вообще хорошо...
Но слишком многого он ждал от ублюдков, которые с такой легкостью перестреляли беззащитных заложников. Настоящие подонки, нелюди.
И Никиту бы они с удовольствием пришили. Не нужен им такой сообщник. Но зачем убивать курицу, которая может снести для них золотое яйцо стоимостью в несколько миллионов долларов?
Осип знает, кто такой Никита Брат. Знает, как много у него денег. Он думает, что сможет связаться с его женой. И договориться с ней. Она ему – выкуп, он ей – Никиту.
Управление отелем перешло к Марте. Это произошло автоматически. Как в прошлый раз, когда по воле злого рока Никита пропал без вести, шатался по городу в состоянии амнезии и без средств к существованию. Тогда Марта блестяще справилась с его обязанностями, удержала отель на плаву.
И сейчас она вместо него. Только не может она заниматься делами. Совсем слабая. Дело на поправку идет, но очень медленно. Но при всем при этом она может достать миллион-два долларов.
