Марта поманила его к себе пальчиком.
Терпеть больше не было сил. На ходу срывая с себя одежду, Валера рванулся к ней...
– Значит, ты ее трахнул, да?..
Будто не голова у него, а колокол. И кто-то со всего маху долбанул по ней железным прутом. В ушах загудело, волосы вздыбились. Валера подскочил как ужаленный. Сел на кровать.
Обвел взглядом комнату. И облегченно вздохнул. Это его спальня, рядом в постели Лелька.
– Ну так что, трахнул? – повторила она вопрос.
Снова голова загудела. Даже черепная кость задрожала. Комната словно зашаталась. И боль...
Валера обхватил голову руками. Тихонько застонал.
– Что, стыдно?..
– Лелька, что мы вчера пили?..
– Мы?! Вчера?! Ты что, издеваешься?.. Откуда я знаю, что ты жрал у своей Марты...
– У своей Марты?! Может, это ты издеваешься?..
– Ну да, конечно. Вчера на бровях домой приполз. Сказал, что Марту чпокнул. На колени передо мною встал. Плакал, прощения просил. Последней сволочью себя обзывал. Я-то, дура, и поверила, что ты каешься. Даже простить тебя хотела... А тебя как переклинит. Начал в грудь себя кулаком бить. Кричать, что саму Марту Брат поимел. Рассказывал, сколько раз, в каких позах, куда...
Валера застонал еще громче. Уже не от боли. А от стыда...
Он помнил, как барахтался в постели с Мартой. Помнил, что долго занимался с ней сексом. Им обоим было чертовски хорошо... Но ведь он-то думал, что это сон. А Лелька развеяла его иллюзии.
– Значит, это все было на самом деле...
– Ой, ой, ой! Только не надо тут передо мной заблудшую овцу разыгрывать... Выразил, значит, соболезнование...
– Сам не знаю, как все получилось...
Да его расстрелять мало. Трахнуть вдову друга сразу после его гибели...
– Ничего понять не могу... Она мне водки налила. Граммов пятьдесят, не больше. И я запьянел... Даже нет, не запьянел. Башню снесло, начисто. Не соображал, что творил. Как будто не со мной все это было...
– Ага, не с тобой, с Васей Жопиным! – фыркнула Лелька.
– Издеваешься, да?.. Ну издевайся, издевайся, мало мне, скоту.
– Вот, уже лучше, скотом себя называешь...
– Может, мне застрелиться, а?.. Я же себе этого никогда не прощу.
– Ага, застрелись... Жаль, рогатки нет...
Валера тяжко вздохнул.
– Марту понять не могу. Зачем она так со мной?..
– Ну да, конечно, Марта во всем виновата... Хотя, может быть, я ее понимаю. По себе знаю, как трудно без мужика... А вот как ты мог?..
– Я ж говорю, будто не со мной это было...
– С тобой, не с тобой, а счет-то в твою пользу. Два – один. Сначала Лерку трахнул, потом до Марты добрался. Два раза мне против одного изменил... Как ты мог, а?..
Валера непонимающе уставился на Лельку. Вот зараза, он душу перед ней изливает, распинается, а ее одно волнует – кто кому больше изменил, она ему или он ей...
– Ну чего вытаращился? – раздраженно спросила она. – Думал, я тебе мораль читать буду. Да на фига ты мне сдался со своей Мартой!.. За Никиту обидно, это да. Не знал, какую змею на груди пригрел... И за себя обидно. Я как порядочная решила в узел себя завязать. Чтобы никаких больше измен – даже если до смерти хочется. И ведь ни разу больше на сторону не гульнула. Хотя была возможность. Красавчик один подвернулся, могла бы с ним перепихнуться. Сил не было, как хотелось. А ведь стерпела. Ради тебя стерпела. И поняла, что смогу всю жизнь терпеть. Чтобы только с тобой... А ты!.. Понесло тебя, кобеляку позорного!..
– Все сказала?
– Все!..
– Тогда пошла отсюда!..
– Куда?..
– Сама знаешь куда...
– Ах так!.. Тогда я и пойду. Куда послал, туда и пойду!..
В бешенстве она слетела с постели. Начала одеваться.
Валера наблюдал за ней.
– Ну чего вытаращился?..
– А того...
Лелька покрутила пальцем у виска, присвистнула. И продолжала одеваться.
Кожаные штаны, кофточка. Трюмо, расческа. Мазнула себя косметикой. Можно уходить. Но в дверях комнаты остановилась. Будто передумала. Повернулась к нему лицом, озабоченно посмотрела.
– А деньги она дала?
– Обещала...
– Так дала или обещала?
– И дала, и обещала... А может, она уже перевела их на наш счет?..
– Сейчас разберемся!
Лелька выпорхнула из комнаты.
Дура, полная дура... Никита погиб, Светлов, Вершинин на тот свет за ним отправились. Хотя бы для порядка попереживала... Нет, ее деньги волнуют. А может, это защитное свойство памяти – отметать все плохое?..
Она снова влетела в комнату. Радостно возбужденная. И с ходу начала раздеваться.
– Эй, я не понял! – изумленно протянул Валера, когда она в чем мать родила спланировала в кровать.
– А что тут понимать? – Она плотоядно облизнула губы. – Всю жизнь мечтала переспать с дорогой валютной проституткой!..
– Что?!
– Что слышал.
– Это кто проститутка?..
– Ты, мой милый. За двадцать пять штук баксов отдался...
– Стерва!
– Твоя стерва...
Она коснулась рукой самого горячего места на его теле. Сразу стало еще горячей.
– Деньги на счет поступили... Ах ты моя проституточка!..
Лелька прильнула к нему и заставила забыть обо всем на свете. Валере было жуть как хорошо, он даже не обратил внимания на ее слова.
– А счет я все-таки сравняю...
Валера возвращался из магазина. В двух шагах от его дома супермаркет.
Только не дали ему спокойно сумку до дома донести. Возле подъезда его ждали. Пять крепких парней. Среди них особо выделялся Харлам. И Сникин здесь же. Оба хищно улыбались, злорадно скалили зубы. Их дружки угрожающе потирали кулаки.
– Торопимся? – преграждая ему путь, прошипел Харлам.
Валера остановился. Пристально посмотрел на придурка. И сделал вид, будто только что его узнал...
– Разве ты еще не покойник?..
– Я – нет... А вот ты им будешь... Харлам не прощает обид... Ни тебя не прощу, ни твою телку...
Глаза Харлама безумно блестели. Баран шизанутый...
– Ты про Лелю?
– Про нее.
