пятикомнатная в центре города, обстановочка, три собственных магазина. В постели она – брр... Но кормит очень неплохо. Пора к ней насовсем перебираться...
Филя приоткрыл дверь. Перед ним парень в черной робе и с газовым ключом в руке. – Придурок, да? – весело спросил он.
– А чего ты грубишь? – насупился Филя.
– Сначала спрашивать надо, кто пришел, потом дверь открывать.
– А у меня цепочка.
– А-а... Ну тогда ладно... Я из службы газа... Трубы надо глянуть.
– Проходи, – пожал плечами Филя.
Он впустил парня на кухню. Сам прошел в комнату. Если это вор, то брать в квартире нечего. Пустота. И скукота. Филя зевнул...
Вот у его новой подруги в квартире рай. Может, жениться на ней? Она-то не против. Годков через пять ласты склеит. А из Фили выйдет превосходный вдовец – богатый, красивый. Круто упакуется и на Майорку рванет. Там, говорят, богатых старух со всего мира видимо-невидимо. Миллионы, особняки, мраморные бассейны...
Но пока надо потренироваться на русской старухе. Для начала – как делать ей предложение. Чтобы все чин по чину было...
Филя подошел к зеркалу. Принял картинную позу, отвел руку от груди.
– Мадам, прошу вашей руки и сердца! – баритоном вывел напыщенную фразу.
– Сердца нет, только печень и почки, – послышалось сзади. – Тридцать рублей за килограмм...
Филя аж подпрыгнул на месте. Развернулся на сто восемьдесят градусов.
В дверях комнаты стоял парень в черной робе. Одна рука засунута за борт куртки. Будто пистолет собирается достать.
– Знаешь, что у меня сейчас в руке? – насмешливо спросил он. – Отгадай с трех раз...
Внутри у Фили все заледенело.
– Может, не надо? – заскулил он.
– Что не надо?
– Убивать не надо...
– Убивать? Тебя?.. Да нет, ты что-то путаешь. Я человечиной не питаюсь... Ну так что, угадывать будем?
– Ну не надо...
– Не надо, так не надо.
Парень вытащил руку. Пистолета в ней нет. Зато есть деньги. Целая пачка в банковской упаковке.
– Здесь две тысячи долларов... Хватит на две тонны...
– Две тонны чего?..
– Ну, ты же любишь потроха. Сердце, печенку, почки...
– Да ты меня не так понял.
– И ты меня не так понял. Поэтому деньги я оставляю себе... А так бы они тебе достались...
– За что?
– Вот это уже деловой подход...
В течение десяти минут Филя слушал подробный инструктаж. Как ему отказаться от своих показаний против Никиты Брата.
– Если все сделаешь как надо, получишь деньги.
– Эти?
– Других нет...
Парень положил деньги на стол.
– Так что, договорились?
– Договорились, – кивнул Филя.
– А это тебе талисман... – Парень положил рядом с деньгами пистолетный патрон. – Храни его как зеницу ока. Он поможет тебе не свернуть с верного и оплаченного пути...
Глава 4
1
Видеокамера крупным планом показала лицо Никиты Брата.
Только что телекомментатор бодрым тоном рассказывал, какой он хороший. Мол, несмотря на то, что известному предпринимателю предъявлено обвинение в убийстве, он принял мужественное решение добровольно сдаться властям.
Показывали, как Никита Брат выходил из машины, шел к зданию прокуратуры.
– ...Я не считаю себя виновным, – говорил Брат. – Я официально заявляю, что не убивал гражданку Зайцеву. Просто есть некие силы, которым выгодно, чтобы я оказался за решеткой. Если выражаться простым языком, то меня подставили... Но я надеюсь, справедливость восторжествует. Наш российский суд – самый справедливый суд в мире. Я надеюсь, что закон и общество на моей стороне...
– Согласно официальным источникам, вы совершили побег из-под стражи, скрывались от правосудия. Чем вы можете объяснить свой поступок? – спросил репортер.
– Это не поступок. Даже не проступок. И тем более не преступление. Это стечение обстоятельств. Бежал не я, бежали преступники, которые взяли меня в заложники...
– По пути преступники убили много ни в чем не повинных людей...
– Да, этот факт имел место. Эти люди были такими же заложниками, как я.
– Но вас пощадили. Почему?
– Потому что, как вам известно, я человек не бедный. И за меня можно было получить выкуп... Я еще раз заявляю, я ни в чем не виновен. Я просто стал жертвой обстоятельств...
Александр Юрьевич Боровихин видел, как к Никите подошли двое в штатском. Вежливо взяли за руки и вывели из толпы журналистов. Он последовал за ними с видом мученика, страдающего за правду...
На этом репортаж с места события закончился. Больше никаких комментариев. Пока никаких.
Боровихин выключил телевизор и откинулся на спинку кресла. Нервно достал из пачки сигарету, щелкнул зажигалкой, глубоко затянулся.
Всего один репортаж, за ним правильно поданное событие. И все, из преступника-убийцы Никита Брат становится чуть ли не национальным героем. Жертвой... А на Руси издавна жалели жертв, сочувствовали им...
Звонкой трелью залился телефон. Боровихин вздрогнул. Звонил Патрон.
Трясущейся рукой Боровихин взял трубку.
– Телевизор смотрел?
– Смотрел...
– Ну, и что все это значит?
Патрон требовал объяснений. А что мог ответить ему Александр Юрьевич? Он и сам в трансе...
Эмоции в голосе Патрона обозначались едва-едва. Любой, кто не знал этого человека, сказал бы, что тот находится в стадии безмятежного покоя. Но Боровихин хорошо знал своего босса, холодного как лед и неприступного как скала. Всегда и со всеми Патрон держался с подчеркнутым королевским достоинством. И никогда не позволял себе никаких эмоций. Даже смертные приговоры он выносил без малейшей злобы или сострадания к провинившемуся.
– Я разберусь, я во всем разберусь, – нервно ответил Боровихин. – Разберусь и сообщу...
– Жду звонка. Ровно через час...
В трубке послышались протяжные гудки.
Александр Юрьевич отложил в сторону спутниковый телефон – аппарат, о существовании которого знал только Патрон.
– Жертва обстоятельств... – процедил он сквозь зубы.
А ведь Никита Брат и есть жертва обстоятельств.
Обстоятельства – это прежде всего Патрон с его неуемной тягой к расширению своих владений. А он, Александр Юрьевич Боровихин, – всего лишь пешка в этой игре.
Отель «Эсперанто» захватил сам Патрон. Поставил на хозяйство Боровихина. Помог расформировать
