– Опасно это, – сказала Юля.
– Почему?
– А вдруг ночной патруль? Нас же ведь ищут...
– За город выедем...
– Лучше в Битово...
– Зачем туда? – Артура как током кольнуло.
– А наша квартира?..
– Ты же сама говорила, что оставаться в ней опасно...
– Не оставаться в ней опасно, а показываться из нее. А если закрыться в ней да не высовываться...
– А что? Давай попробуем...
Артура совсем не прельщало провести ночь в машине, а завтра с риском шляться в поисках подходящей квартиры. В конце концов этот Волчара не бог и не может знать до мелочей, что творится на его территории.
– Руку правую крутит, – сказал Лозовой.
Глаза сонные. Только что его и Саню подняли Федот и Эдик. А сами спать легли.
– Руку? Крутит? – усмехнулся Кулик. И зевнул. – Молодой еще, чтобы руку крутило...
– А вот крутит... Это у меня как барометр...
– На непогоду?
– Да нет, на подонков всяких...
– Не понял...
– Руку не просто крутит. Она к «стволу» тянется. Стрелять придется...
– Думаешь?
– Я же говорю, руку крутит, а не мозги...
Рома и Саня разговаривали шепотом. Едва слышно.
Квартиру Трутнев неплохую себе снял. С шиком любит жить. Только обстановку можно лишь в светлое время суток наблюдать. Сейчас в комнатах темно. Фонариком светить нельзя. А вдруг за окнами кто-то снизу наблюдает? – Кофе хочу, – сказал Саня.
– Я тоже, – отозвался Рома. – Только как чайник согреть?..
Они даже плиту боялись зажечь – хоть и слабый, но источник света. И спичкой чиркнуть нельзя – запах жженой серы. Вдруг преступник откроет дверь, унюхает и даст задний ход. Про курево вообще говорить нечего.
– Тихо! – Кулик первым услышал подозрительный шорох с другой стороны двери.
Похоже, кто-то вставляет ключ в замочную скважину. И делает это очень осторожно.
Рома потянулся к ноге Федота, дотянулся и до Эдика. Растолкал их. В другой ситуации они обложили бы его матом. Но сейчас поняли все еще до того, как проснулись. У настоящих ментов это не в диковинку.
Дверь открывалась медленно, со скрипом. Свет на лестничной площадке не горел. Ясно, гость благоразумно выкрутил лампочку.
В квартиру вошел один, за ним второй, третий... Заполнили прихожую.
Первое слово за Ромой. Он достал револьвер «удар» – крупнокалиберную пятизарядную пушку отечественного производства.
– Стоять! Милиция! – выкрикнул он.
Эта команда предназначалась не ночным гостям, а Федоту, Эдику и Сане – они закрыли глаза. Рома тоже. И выстрелил. Светозвуковым патроном.
Мощнейшая вспышка света ослепила преступников, звуковой эффект вогнал их в транс. В прихожей включили свет. И оперы выскочили из своих укрытий. Три крепыша были перед ними беспомощны, как слепые котята.
Всех троих бросили на пол, сковали наручниками. Но даже не досмотрели. Федот вырвался из квартиры, пустился бегом вниз по лестнице. Остальные оперы за ним.
Они выскочили во двор и увидели, как в проходе между домами исчезают машины. И как ручкой помахали им габаритными огоньками. Их уже не догнать.
Оперы вернулись в квартиру. Три голубчика лежали вповалку друг на друге и даже не пытались подняться.
Рома взялся за одного, Эдик за другого, Саня за третьего. Федот связался с майором Кручей, ввел его в курс дела. Получил ЦУ – ценное указание.
– В действии силовой вариант, – сказал Федот и многозначительно обвел взглядом троих задержанных.
Это значило, что признания из ночных гостей нужно было выбить любыми путями.
Всех троих досмотрели, но, как это ни странно, ничего запрещенного не обнаружили. И документы были в наличии. Никто из троих не числился в розыске. Если эти крепыши из банды Трутнева, значит, они новички.
Все трое в широких штанах, легкие лайковые куртки на них. Лица не вызывали абсолютно никакого доверия. Бандюки это, стопроцентно бандюки. И сюда их прислал Трутнев. Осталось выяснить, зачем.
– Кто такие? – всех сразу спросил Федот.
Его взгляд не предвещал ничего хорошего. Но задержанные запели в один голос.
– Да мы просто гуляли, – сказал первый.
– И ключи нашли, на улице валялись, – закивал головой второй.
– А на них адрес выцарапан. Ну мы и решили ключи хозяину вернуть... – врал третий.
Федот взял ключи, которыми открывали дверь. Как ни странно, на одном из них висела бирка с указанием адреса. Ни один нормальный человек не укажет свой адрес на ключах. Только полный идиот. Понятное дело, бирка эта появилась совсем недавно. Ее навесили сами преступники – чтобы хоть как-то обелить себя в случае провала. Мол, пришли, чтобы вернуть ключи. Ладно звучит. Видно, этими тремя руководила мудрая голова. Даже «стволы» им не дали. На случай, если их возьмут менты.
– Ну позвонили бы в дверь, вышел бы хозяин, отдали бы ему ключи, – покачал головой Федот. – А вы в квартиру вломились. Это незаконное проникновение в жилище...
– Так мы это, не хотели хозяев будить. Думали, положим ключи на столик и назад. Чего людей будить? Завтра рабочий день...
Федот подошел к этому самому говорливому, присел на корточки, взял его за подбородок, заглянул в глаза. И улыбнулся. Чертовски обаятельной вышла эта улыбка. Даже Рома позавидовал.
– Хороший ты мой, заботливый. Тебе так не хотелось меня будить... – И тут на его лицо налетела тяжелая грозовая туча, голос загустел, загудел. – Но ты меня разбудил. Разбудил и разозлил...
Не успел бандюк и глазом моргнуть, как Федот схватил его за грудки, высоко вознес к потолку и с силой прижал к стене.
– Сейчас ты мне скажешь, что тебя послал сюда Артур Трутнев, и я тебя отпускаю...
– Не знаю никакого Трутнева! – заверещал тот.
– Не знаешь так не знаешь... Но я тебя все равно отпущу...
Федот разжал руки, и бандюк шмякнулся на пол. Упал на ноги, но под тяжестью собственного тела сел на задницу. Надо было видеть, с каким ужасом он смотрит на человека-гору по имени Федот. С таким монстром ему еще, наверное, не приходилось иметь дело. И двое других взирали на него с не меньшим страхом.
Но это было только начало.
– Говорят, вторая попытка – не пытка. А я говорю, пытка...
На этот раз Федот схватил бандюка за ноги. И снова вознес ввысь. Голова упрямца болталась в воздухе на высоте одного метра от пола.
– А теперь делаем так, – сказал Федот. – Ты говоришь мне, что не знаешь никакого Трутнева. А я тебя за это отпускаю...
Перспектива совершить посадку на голову никоим образом не вдохновляла бандита на партизанское молчание. Очень ему не хотелось сломать себе шею.
