же я с Серафимой быть, после того, что с ней... Вернусь я. Дело сделаю и вернусь... Когда выходим?
– Прямо сейчас.
– Может, завтра с утра?.. С Кристиной объясниться надо...
Знал Никита, как он собирался объясняться с ней. Пусть объясняется, раз уж так хочется. Пусть, но недолго...
– Час на объяснение, час на сборы...
Уходить нужно было в ночь. Темнота, как известно, – лучший друг беглых каторжников...
– Уговорил... Осталось уговорить Кристину...
Стас уговаривал ее так, что кровать не просто скрипела, а трещала по швам. Дабы не уподобляться людям с извращенными наклонностями, Никита вышел на улицу.
Настроение не самое лучшее, но боевое. И сам он в полном порядке – сытый, норовистый – сил хоть отбавляй. И внешний вид соответствующий – лицо гладко выбрито, камуфляж только что после стирки, выглажен, ботинки с берцем начищены. Если еще Кристина им вещмешок с пайком соберет, вообще будет здорово. А она соберет. Она и так баба что надо, а после общения со Стасом такой доброй и покладистой становится, хоть запрягай. Характер у нее такой, а муж, сволочь, этим пользовался...
Никита собирался возвращаться в дом, когда вдруг послышался шум мотора. В кронах деревьев полыхнул свет автомобильных фар... Никита быстро вошел в дом. Кровать уже не скрипела.
– Боюсь, к нам гости! – громко, чтобы его слышали в соседней комнате, сообщил он.
Стас не заставил себя долго ждать. Вышел к нему с автоматом в руках. И сам Никита уже привел к бою свой пистолет... Все-таки вышли на них преследователи.
Машина остановилась как раз напротив дома. Белая пятидверная «Нива» – неплохой вариант для сельской местности.
– Уходить надо, – глядя в окно, не без сомнения сказал Никита.
– А Кристина как же? – мотнул головой Стас.
– Вот и я о том же...
Сами они могли уйти хоть сейчас. Но Кристина пока прочухается...
– Машина одна, – заметил Стас. – Самое большее, человек пять... Что они нам сделают?
Никита был бы только рад, если бы дело обошлось без крови. Но если они бросят сейчас Кристину одну, то ей придется несладко. В лучшем случае на рудники увезут, а о худшем и думать не хотелось... К тому же злые гоблины для того и существуют, чтобы их уничтожать...
– Сами делать их будем...
Из машины выбрался худосочный и длинный как жердь парень в клетчатой рубашке. Потянулся, зевнул во весь рот, что-то кому-то громко сказал...
– Не похоже, что за нами, – вслух поразмыслил Стас. – Кретин какой-то...
Никита легко согласился с ним. Если бы их вычислили боевики с карьера, они бы не стали подъезжать к дому на машине. Они бы зашли к ним с тыла, огородами, тихой сапой бы проникли в дом... А тут клоун какой-то.
Открылась еще одна дверца, и появился еще один «циркач». В тусклом свете фонаря его рыжие волосы горели огненным костром. Он был чуть ли не вдвое короче своего дружка, но в плечах был во столько же раз шире. Маленькие кривые ноги, косолапая походка, правая рука полудугой – пальцы веером...
Никита думал, что это и все. Но нарисовался еще один тип. Отнюдь не карикатурной внешности. Бритая голова – расширяющаяся книзу и без всякого перехода сливающаяся с могучими плечами. Высокий рост, мощный торс, огромные пудовые кулаки, уверенная поступь тяжеловоза.
Вся эта троица прямым ходом направилась к дому. Дощатая входная дверь испуганно содрогнулась под тяжестью удара. Похоже, амбал кулаком к ней приложился.
– Хозяйка, твою мать, открывай!
– А что надо-то? – испуганно отозвалась Кристина.
– Мармеладу, ля!.. От Севки мы! Открывай, на!..
– От Севки?! А он сам где?
– Открывай, ля! А то ща дверь вынесу!..
Никита кивнул ей, чтобы открывала. А сам со Стасом спрятался за печью.
Горница заполнилась наглыми, а местами и рыжими мордами.
– Че есть в печи, на стол мечи, на! – вольготно распорядился амбал. – Жрать хочу...
Золотая серьга в одном ухе придавала ему сходство с отмороженным пиратом, каковым, судя по всему, он и являлся...
– А потом баньку... – хихикнул длинный. – Севка говорил, что банька у тебя знатная... И сама ты у-ух! Чур я первый!..
– Ага, первый с краю! – хмыкнул рыжий.
– Не, ну а ты чо здесь делаешь? – наехал на него амбал. – Иди баньку, ля, топить...
– А чо сразу я?
– Да потому что башка у тебя – сунул в печку, и дров не нужно, гы-гы... А ты че скалишься, Шест! Сувалка у тебя еще не выросла, чтобы в очередь записываться...
Кристина была просто ошарашена этой словоблудной перепалкой. Но когда возникла пауза, тут же воспользовалась ею.
– Хватит! – истерично взвизгнула она. – Кто вы такие? Что вам нужно?
– Да нам, цыпа, ты нужна... Твой Сева мне тебя в аренду сдал, на...
– Чего?!
– Я ему штуку отстегнул, а он мне тебя на пару денечков сдал. Говорит, у тебя здесь нехило. Так я смотрю, хатка в натуре клевая. И банька, говорят, отпадная... Ты на этих не гляди! – Небрежным движением амбал обвел рукой своих дружков. – Они вообще не при делах. Они даже Севку твоего не знают. А я знаю... Так что если будешь умницей, только я с тобой в баньке париться буду...
Никите осточертел этот балаган. Поэтому он вышел из тени.
– Кентов своих парить будешь, урод...
– Ни фига себе!
Амбал увидел в нем жертву и в животном возбуждении вскочил с дивана.
– Чо это за чмо? – прогрохотал он.
И, не дожидаясь ответа, ринулся на Никиту. Но меткий выстрел моментально привел его в чувство. Пуля попала точно в серьгу – разорвала ее пополам и выдернула из уха вместе с мясом.
– Ой-о! – схватился за окровавленное ухо амбал.
От страха он скукожился до размеров рыжего. А тот и длинный, напротив, увеличились в размерах, но за счет друг друга. Так прижались в ужасе один к другому, что даже при различиях во внешности их можно было бы принять за сиамских близнецов.
– Сколько ты там, говоришь, Севке отстегнул?
Появившийся Стас не добавил амбалу уверенности. Ошалевшими от страза глазами он смотрел на ствол автомата.
– Э-э... Ну, штуку... Все по-честному...
– Где ж тут честность, урод? Честно, это когда женщина согласна... Кристина, ты согласна?
– Ну нет! – с отвращением сморщилась она.
– Вот видишь, а ты уже хозяином себя почувствовал... Плохо, урод, очень плохо...
– Э-э, братан, ты не так все понял...
– Севка позорный – тебе братан!.. Жрать, говоришь, хочешь...
Стас взял со стола кусок хлеба, протянул его амбалу.
– Жри.
– Я не хочу...
– А я сказал, жри!
Амбал взял хлеб и разом затолкал себе в глотку весь кусок.
– А хлеб у нас дорогой... – усмехнулся Стас. – Очень дорогой. Даже не знаю, хватит ли твоей машины, чтобы расплатиться...
Никите очень понравился ход его мысли.
