Господь – мой брокер

– И ни в коем случае не говорите никому ни слова. Наш отдел проведет доскональное расследование. С вами свяжутся.

Аббат откашлялся:

– Простите, святой отец, но я, наверно, не совсем ясно высказался. Дело в том, что нам нужны наши деньги, presto. У нас тут критическая ситуация. Необходимо перевести минимум два миллиона долларов в Чили, поставщику нашего вина, – причем сегодня, иначе наш монастырь будет опозорен на весь мир.

– Это невозможно, – сказал отец Ганс. – Всестороннее расследование займет по меньшей мере несколько недель.

– Святой отец, если мы не получим эти деньги немедленно, в пятницу в наш монастырь приедут сотрудники федеральных правоохранительных органов и арестуют нас. Огласка была бы весьма нежелательна не только для нас, но и для кардинала – как бы мы ни старались его оградить. Боюсь, властям очень скоро станет известно, что ответственный секретарь кардинала, его доверенное лицо, украл деньги у бедного, скромного монашеского ордена.

Наступила долгая пауза.

– Кардиналу хотелось бы избежать широкой огласки. Могу по секрету сообщить вам, что действия монсеньера вызывали у его преосвященства некоторое беспокойство. Кроме того, могу сообщить, что кардинал намеревался без предварительного объявления посетить ваш монастырь. Даже монсеньер об этом не знал.

– Нет, – сказал Аббат, – монсеньер был прекрасно осведомлен о том, что кардинал приезжает на текущей неделе. В пятницу он сам сообщил нам об этом. Мало того, воспользовавшись случаем, он прочел нам нотацию по поводу нашей собственной безнравственности.

– Невероятно! – сказал отец Ганс. – Но об этом он узнал не от нас! Кардинал весьма ясно дал понять, что его визит держится в тайне.

– Ну что ж, очевидно, тайное стало явным, и, очевидно, именно поэтому монсеньер и уехал. С нашими деньгами. За что, разумеется, несет ответственность его непосредственный начальник.

– Я сделаю все, что смогу. Немедленно перешлите мне по факсу имеющиеся в вашем распоряжении документы, в частности – касающиеся банка на Сицилии.

Всякие сомнения в важности сицилийского вклада отпали уже на следующее утро, во вторник. Мы с Аббатом шли через автостоянку в Паломнический центр, который решили открыть вновь, чтобы сохранить хоть какой-то источник дохода, как вдруг я заметил на стоянке седан и прислонившихся к нему двоих мужчин в темных костюмах. В голове у меня сразу мелькнула мысль о том, что в Бюро алкоголя, табака и огнестрельного оружия решили перенести предельный срок с пятницы на сегодня. Но когда они подошли к нам, мне показалось, что в них нет ни малейшего налета государственной казенщины. Федеральные агенты редко носят итальянские кожаные ботинки за шестьсот долларов.

– Простите, вы святой отец? – спросил один, в темных очках.

– Да, – сказал Аббат.

– Настоятель, да? Из рекламы? – У него было нью-йоркское произношение.

– Да, – сказал Аббат, расплывшись в улыбке.

– Отличная реклама! Моя жена заказала ящик – от своего ишиаса.

– Ах, – сказал Аббат, – не волнуйтесь, пожалуйста, мы как раз приступаем к выполнению заказов. Наша реклама встретила чрезвычайно широкий отклик. Но, уверяю вас, теперь ваша жена очень скоро получит вино.

– Спасибо. Весьма признателен. Я ей передам. Но мы ехали в такую даль не для того, чтобы беспокоить вас по пустякам. Мы ищем монсеньера Маравилью.

Тут у меня в голове промелькнула мысль о том, что их наверняка прислал кардинал, однако в них явно не было и ни малейшего налета ватиканской казенщины. Они не походили на переодетых солдат- швейцарцев.

– Позвольте спросить… кто вы такие? – поинтересовался Аббат.

– Мы хотим повидать монсеньера по личному вопросу. – Он протянул руку. – Джонни Корелли. А это мой компаньон, мистер Скарпатти. Из Палермо. Извините за беспокойство, но нам не удалось дозвониться до монсеньера. Нам необходимо с ним потолковать. Мы почти никогда не приезжаем к клиенту на место работы.

– Вообще-то его «место работы» – Ватикан, в Риме.

– Non sta la, – сказал мистер Скарпатти. – Не там.

Я узнал скрипучий голос из автоответчика монсеньера.

– По какому вопросу вы хотите видеть монсеньера? – спросил Аббат.

– Он задолжал мистеру Скарпатти небольшую сумму.

– За что?

Мистер Скарпатти сказал:

– Calcio

– Он любил делать ставки на результаты футбольных матчей, – сказал Корелли. – Крупные ставки.

– Клуб «Милан», – сказал Скарпатти. – Его команда. Не так много побед в этом сезоне.

– Я видел концовку матча со «Штутгартом», – вставил я.

Скарпатти принялся вращать глазами:

– Buftoni![39] «Милану» позор. Монсеньеру – тьфу!

– Он все время проигрывал и потому все время повышал ставки. Такое бывает, – сказал Корелли.

– Сколько он задолжал? – спросил Аббат.

– В сумме – четыре миллиона долларов.

– Четыре миллиона?! – сказал Аббат. – Как вы могли допустить, чтобы священник залез в такие долги?

– Он был хорошим клиентом. Из хорошей семьи. Его отец когда-то занимался коммерцией вместе с отцом мистера Скарпатти. Весьма влиятельная персона в Ватикане. До сих пор он всегда платил. Пару месяцев назад он расплатился сполна – отдал три миллиона.

– Скажите, – отважился я на догадку, – вы случайно не имеете в виду телеграфный перевод в Банк Палермо?

– Si, – сказал Скарпатти.

– Но это же наши деньги! – сказал Аббат.

Значит, вот где находятся наши деньги в данную минуту. Я вгляделся в безмятежное лицо Скарпатти и подумал: И скорее всего, там они и останутся.

– Святой отец, – сказал Корелли, – нас не касается, откуда взялись эти деньги.

– Зато нас касается! – сказал Аббат. – Это наши деньги, и они нам нужны.

– Святой отец, – сказал Корелли, – думаю, нам не стоит терять время на беспокойство об этих деньгах.

– Очень хорошо, – заупрямился Аббат, – в таком случае я не вижу смысла терять время на разговор о нынешнем местопребывании монсеньера Маравильи.

И тут рядом с нами остановился въехавший на стоянку темный фургон. Открылась его боковая дверца, и мы увидели дородного мужчину с телекамерой на плече. Он спрыгнул на заасфальтированную площадку, а следом появился фактически единственный в Америке аналог кардинала Франца Блютшпиллера. Спустя мгновение я услышал знаменитый голос:

– Майк Уоллес, программа «Шестьдесят минут». Вы игнорировали все наши письма и телефонные звонки. Мне бы хотелось спросить вас о серьезных обвинениях в некоторых уголовных…

Майк Уоллес вдруг осекся на полпути из засады, и на лице у него отразился неподдельный страх. Из-за фургона компании Си-би-эс появились четверо здоровенных мужчин. Судя по аксессуарам у них в руках, это были компаньоны господ Корелли и Скарпатти. Уоллес и его помощник невольно уставились в дула пистолетов и автоматов. Я предположил, что это первая засада, в которую угодил сам Уоллес. В кои-то веки он не смог найти нужных слов.

– Все нормально, ребята, – сказал своим телохранителям Корелли. – Это Майк Уоллес. С телевидения.

Телохранители опустили оружие.