на мешочек — куда нам теперь без него? — беспредельное веселье идиотов…
Впрочем, не все веселятся. Ева сникла вдруг и незаметно пошла в прихожую, натягивает шубку. Выпили. Играет музыка. Это Кирилл включил ее.
Врач (достал из чемоданчика кассету). Братцы, ну какая у вас компания — блеск! Умеют ведь люди развлекаться, веселиться по-настоящему! А то придешь в гости: Сидят, сидят, бубнят, бубнят, при литературу, про кино, про театр. И делаешь поневоле такую умную рожу, будто что-то понимаешь! Или наоборот: напиваются в умат и про баб… Пардон, про женщин! Это если одни мужики собираются… Кто с кем и прочее… Врут больше, конечно… А у вас так хорошо, так спокойно, ну никаких комплексов, без тормозов! Так-с! Раз вы сегодня играете в детство, то я вам принес кассету — дет- ску-ю! Мне в машине скучно, так я иногда вожу с собой магнитофон включаю. У меня дочка ее крутит. На одной стороне кассеты ее песенки, детские, а на другой — моя Машина времени!
Это тоже находят крайне остроумным, все хохочут, толкают друг друга в бок, веселятся. Смешно!
Нет, если бы не дежурство, я с удовольствием поговорил бы с вами, посидел бы, поболтал… (Внимательно смотрит на Ксению.)
Ксения (кокетничает). Кир-рил-л! Ты не забыл?.. Ой, стихами говорю!
Все смеются.
Ты не забыл, что обещал мне сапоги?
Кирилл. Ну, будут, раз обещал! Все будет! Была бы жизнь, вот что главное!
Артем. Философ!
Все смеются.
Настя (повязала передник). Я принесу что-нибудь поесть… (Быстро сходила на кухню, принесла что-то в тарелке.)
Артем. А где твоя Лялечка-Лилечка, Серж? В машине анекдоты слушает?
Врач. Да нет. Она в квартире напротив. Я же говорю, у нас сегодня ваш дом пользуется популярностью. Громадной! ТО вот вы вызывали нас, с Евой было плохо…
Все хохочут.
То этот мужик на лестничной площадке…
Артем. С раной мужик! Мужик — с раной!..
Кирилл. Раненый, контуженный! Прямо в печень!
Ксения. Нет, в двенадцатиперстную кишку! Или в прямую!
Врач. Ага…
Он немного растерян. В первый свой приход был активен, не терялся, а сейчас… Очень уж все вокруг суетятся, сказать слова не дадут! А к такому он не привык — это в характере!
Ага… Да вот еще в квартире напротив, в двадцать первой, у того парня, что вызвал нас, — мать померла… Приходит из кино: на лестнице — мужик, в квартире — мать… Везет человеку! Как будет бедный Новый год теперь встречать? Никакого веселья у человека…
Громадная пауза. Тишина. Молчание.
Настя (выдавила). Как… померла?
Врач (что-то ест). Ну так, как все мы помираем или помрем в скором будущем. Дала дуба, гикнула, перекинулась, сыграла в ящик! (Смеется.) Делала, видно, пельмени — у нее руки в тесте — ну и сердце прихватило. А дома никого нет, никто даже валерьянки не подаст, не то что скорую вызвать… Нам бы минут на тридцать приехать…
Артем. Этого не может быть!!!
Врач. Все может быть. (Он снова почувствовал себя в центре, действует уверенно, ест, хозяйничает, наливает.) Да ладно вам, ребята, чего вы так испугались? На вас лица нет. Да мы за дежурство такого насмотримся обычно, что не дай бог… И что тут такого? У вас это с непривычки, а мне вот как-то все до лампочки уже. Такие вот дела! У вас тут — веселье, там — смерть. Такова она, видать, селяви! Как говорил великий Гамлет: Где спят, а где ночной обход, кому что рок назначит!
Ева (услышала это в прихожей, вошла в комнату уже одетая). Как же это… Как же это?!
Врач (еще увереннее). Да, братцы, я к вам зашел ведь по делу. Слушайте, мужики, там все в квартире в шоке, а сейчас придет машина из морга — я вызвал; вы уж помогите бабулю снести вниз, а? Сами понимаете, Новый год, санитаров не хватает, никто работать не хочет… У вас еще и лифт не работает! А мне с Лилькой, сами понимаете, не управиться. Ага? Поможете?
Кирилл. Что же это… Это мы…
Врач. Ну вот! Что такое? Зачем я вам все это только рассказал? Да ну ее, бабку эту! Все сразу загрустили, о смерти начали думать! О смысле жизни, да?.. Бросьте! Зачем я живу! Да? Вопрос века! Да живу, и все дела! Как все живут! Я вон ради детей живу, все для них отдать готов, глотку любому перегрызу, они — моя плоть, они — мое продолжение! (Взял со стола два яблока, положил в карманы.) Вот так вот. Живи, как все живут, и все будет хорошо. Так ведь все живут? Ну хуже, лучше, но так ведь живут, верно?
Настя (с ней что-то произошло, она будто выросла, она приняла какое- то решение, она стала другой: ведь рушится ее жизнь, спокойная и размерная, нужно спасти ее!) Что вы замолчали? Что вы накуксились? В чем дело? Что за минута молчания, я не понимаю, ну?! (Говорит это, чуть ли не с ненавистью.)
Врач. Да я их не пойму! Ну чего вы, правда? Веселитесь, братцы, и все дела!
Настя. Что ты молчишь, Кирилл? Что? Что вы все молчите?! Ну?! Мы ни в чем не виноваты! Слышишь? Мы ни в чем не виноваты, ясно?! Зарубите себе это все на носу, ясно?!
Врач. Ты про что? У вас опять какая-то игра? Или они про бабку кручинятся? Да бабка как в анекдоте: померла так померла! Ну, давайте музыку! Будем петь детские песенки! И-и-и-и!
Скомандовал он, нажал клавишу на магнитофоне, и детский хор грянул что есть мочи на всю катушку: Вместе весело шагать по просторам! По просторам! И конечно, припевать лучше хором! Лучше хором! Лучше хором!..
Никита нажал на клавишу. Выключил магнитофон, сказал Насте тихо.
Никита. Я ненавижу тебя. Слышишь?! Ненавижу тебя!!! Ненавижу!
Настя (возбуждена до предела, ничего не слышит, носится по комнате, тормошит всех). Что вы стоите как столбы?! Включайте музыку, веселитесь, прыгайте вокруг елочки, слышите?! Мы ни в чем не виноваты, слышите?! Мы ни в чем не виноваты, слышите?! Слышите вы, слышите, слышите, слышите, слышите вы меняа-а-а?! (Кинулась к проигрывателю, включила музыку.)
