Кристен Кайл
Воин-любовник
Посвящается
Джарету – за огромную силу, которая скрыта в нежной душе. Никогда не сомневалась, что твои главные достоинства – это твой ум, непосредственность, чувство юмора и умение любить, а вовсе не прекрасная внешность (что тоже можно считать даром Божьим)!
Эрику – за исключительную наблюдательность и щедрость, которую он проявляет тогда, когда это очень нужно. Береги свои таланты – ты обладаешь, редким сочетанием ума, смелости, находчивости и чувства юмора.
Бог наградил меня общением с уникальными, обаятельными, потрясающими личностями… Редкостными людьми – и еще их такими дружескими объятиями! От вас на сердце становится светлее. Я люблю вас, дорогие.
Я все равно люблю его,
человека, что пугает меня, как волны
моря Ис,
которые с ревом
терзают берег.
Глава 1
Шагает воин, осыпая с веток росу краем своего лука.
– Вы уверены, что его можно здесь найти?
– Я следил за капитаном Тальбертом все три дня, как вы меня, и просили. Он приходил сюда каждый вечер, всегда в одно и то же время. Вот я и послал вам записку.
Меган Маклаури взглянула на вывеску на двери маленького здания. Четкие иероглифы белели в лучах заходящего солнца, выделяясь на фоне потемневшего от времени и непогоды дерева. Она стянула под подбородком завязки плаща, чтобы скрыть под капюшоном лицо и волосы, да и защититься от порывов ветра, дувшего со стороны гавани.
– Что это за место, мистер Бун?
– Почем мне знать? Скажу только, что капитан обожает всякие восточные штучки. Мало того, что мы мотались с грузом и в Малайзию, и в Японию, и на Филиппины, и на Сандвичевы острова… Стоило нам бросить якорь в Сан-Франциско – ж он первым делом потопал сюда.
Значит, надпись на двери сделана по-японски. Мег с интересом рассматривала иероглифы, отмечая их отличие от китайских, которые ей приходилось видеть начиная с того времени, когда родители впервые, в 1852 году, привезли ее в этот быстро растущий город.
– А зачем капитан Тальберт пришел сюда?
Бун поскреб свою короткую рыжую бороду и шагнул ближе к двери.
– Может, это публичный дом? – сделал он предположение.
– Для подобного заведения здание слишком мало. – Девушка бросила на собеседника быстрый взгляд. – Да и внешний вид у него неподходящий.
Пожав плечами, он шагнул еще ближе, и Мег теперь не сомневалась в его намерениях.
– Я же сказал, что он балдеет от всей этой восточной ерунды и, само собой, от черноволосых и косоглазых девчонок. Если он что и любит больше, то это свою коллекцию мечей и кинжалов. – Он обнажил в улыбке зубы, явно испорченные долгим пребыванием в морях и цингой. – По мне, так уж куда лучше блондиночки – пухлые и белокожие.
Его ладонь вдруг коснулась ее щеки. Она успела отметить черную кайму на ногтях, а пальцы уже скользили по локону, выбившемуся из-под капюшона накидки. Девушка подосадовала на свои непослушные волосы, не желавшие держаться в прическе.
Она не вздрогнула и не отступила, чувствуя себя под надежной защитой предмета, от которого исходила знакомая стальная прохлада, – револьвера, спрятанного у нее глубоко в складках плаща. Восемнадцать лет из ее двадцати семи, прожитые в этом городе, научили ее, что тут самый неотесанный рудокоп знает, как вести себя с леди, хотя встречаются и такие выродки, для кого любая женщина представляется легкой добычей. Но в данном случае можно обойтись и без оружия.
Две массивные фигуры, одного роста и сложения, возникли из тени здания у нее за спиной.
– Убери лапы, – предупредил один из молодых людей голосом, пророкотавшим из его широченной груди, словно из бочки. Парни подошли, переступая ногами, похожими на стволы деревьев; их светлые волосы и бороды поблескивали в лучах закатного солнца.
– Ты понял? – прогудел второй, толкнув Буна в грудь. Моряк отскочил, согласно закивав.
Взглянув на выражение его лица, Мег с трудом удержалась, чтобы не расхохотаться.
– Познакомьтесь с близнецами Рихтер, мистер Бун. Они недавно эмигрировали из Германии. По- английски говорят совсем плохо, зато веско. Я не настолько наивна, чтобы отправляться в этот район без сопровождения. Теперь, полагаю, нам надо завершить наше дело.
Бун выпрямился, тронул пальцами пальто на плечах. За этим последовал плевок на землю к башмакам. Питера Рихтера. Мег быстро схватила парня за локоть, удерживая его на месте. Кулаки гиганта медленно разжались.
– Не могу понять, – капризно проговорил Бун, – с чего это вам, вдруг сразу после заварушки на Барбари-кост в тот вечер, когда мы прибыли, понадобился капитан.
– Он мне понадобился потому, что смог выбраться невредимым из нее, и еще потому, что пользовался особыми приемами в единоборстве.
– Чего?..
– В драке, сэр.
Его вопросительно поднятые брови вернулись на место, когда девушка заговорила понятным ему языком. Мег сунула пистолет, который на всякий случай сжала в руке, обратно во внутренний карман плаща и достала маленький бархатный кошелек. Переход на язык, который моряк предпочитал всему остальному, сделал его сговорчивее. Услышав желанное звяканье металла, Бун облизнул губы.
– Золото? – прохрипел он.
– Как договаривались.
– Дайте взглянуть.
Он выбросил вперед руку. Мег мгновенно сжала кулак с кошельком и отвела его подальше от дрожащих пальцев моряка. Бун отступил, искоса взглянув на хмурых близнецов.
– Придется еще подождать. – Она была явно шокирована столь неприкрытой алчностью. – Прежде я должна кое-что уточнить. В газетной заметке все было написано верно? Действительно ли на берегу четверо, мужчин, вооруженных ножами и палками, напали на капитана Тальберта?
– Четверо мужчин?.. – хмыкнул Бун. – Четверо придурков, тупых ослов, вы хотели сказать.
– Вы были там? Вы видели драку?
– Трудно было не видеть ее, если один из этих типов врезался башкой в окно Золотой русалки, где мы с дружками из команды сидели за кружкой пива. На том для него все и закончилось, если не считать порезов от стекла и проломленного черепа. Конечно, все, кто был в кабаке, тут же бросились поглазеть на стычку. Второй парень отделался переломом руки, а третий вышел из дела со сломанными ребрами. – Бун рассказывал с таким упоением, словно все это было результатом его собственных отважных действий. – Не могу понять, почему Тальберт дал уйти четвертому. Бьюсь об заклад, эти ребята – новички в Сан- Франциско. Будь они с понятием, разве стали бы связываться с капитаном?
Значит, Джейкоб Огастес Тальберт уже давно имел вполне определенную репутацию. Тем лучше. Мег хотелось думать, что такова же его репутация и в Китайском квартале. Она развязала кошелек и высыпала на ладонь несколько монет. Бун судорожно сжал руки и сглотнул.
– И последнее. В газете сообщалось, что капитан Тальберт во время схватки наносил удары не только
