Хрупкий барьер, разделявший прошлое и настоящее Джейка, рухнул. Он пытался восстановить дыхание, прогнать мрак, заслонивший от него все, кроме гладкой поверхности стола.
Он боялся пошевелиться, чтобы не спугнуть видение – пять клинков, тех самых, на поиски которых потратил почти половину жизни. Ему казалось, что это сон.
Взгляд Джейка быстро скользнул мимо небольшого кинжала, необыкновенно красивого, украшенного золотом и цветной эмалью, с рукояткой, инкрустированной драгоценными камнями. Он был длиннее, чем обычно делали в Европе, но среди лежавших на столе выглядел самым маленьким.
Это был
Его внимание приковали
Взяв перевязанную шелковой лентой рукоятку катаны, Джейк почувствовал, что вся комната вдруг как бы погрузилась в плотный туман. Как описать то чувство абсолютного узнавания, когда берешь в руку меч, который был частью твоего тела в течение десяти лет, который ты на тренировках выхватывал по триста раз за день?
Клинок легко выскользнул из саи; катана был настолько совершенен, настолько точно сбалансирован, что рука тут же почувствовала его легкость и подвижность. Джейк раз и другой рассек сталью воздух. В движении меч был естественным продолжением его руки. По стенам пробежали зайчики от света люстры, отраженного, как от зеркала, полированной поверхностью лезвия.
По японским верованиям в катане заключена душа самурая. В этом клинке находилась и его душа… в те времена, когда он мечтал, стать настоящим самураем. До того, как шестнадцать лет назад злой рок обрек его на поражение и отнял честь.
Джейк вложил меч в ножны и, стараясь скрыть дрожь в руках, медленно и бережно положил его на стол. Он знал, что не заслужил права брать это благородное оружие. Он глубоко вздохнул, но это не помогло освободить стесненную грудь.
Он взглянул на другую пару дайсё, роскошь которых говорила, что эти предметы надевали для парада. Коричневые, цвета мокрого песка саи сверкали из-под лака золотом инкрустаций. Проведя кончиками пальцев по ножнам катаны, Джейк залюбовался техникой старых мастеров по лаку. На золотых эмблемах величиной с монету были выгравированы хризантемы – цветы семьи Мацуды Синидзиро, его возлюбленного названого кузена, который был ему роднее брата и именем которого он назвал лучшее судно своей небольшой флотилии.
Притупившееся со временем ощущение потери сейчас ожило так остро, словно все происходило только вчера.
Так же ясно, как в своих ночных кошмарах, перед взором Джейка возникло бранное поле Кюсю. Он почувствовал, как передается в руку дрожь и звук звенящей от ударов стали, услышал крики умирающих и увидел себя, изо всех сил старающегося сохранить равновесие на скользкой глине. Их крошечный отряд самураев старался остановить наступающих китайцев, но… силы были слишком неравными.
Потом он возвращался в свою деревню. Он двигался медленно. И не потому, что ему мешали самурайские доспехи, покрытые толстым слоем глины, – горе потери невыносимым грузом легло на плечи. Вокруг жужжали мухи, назойливо припадавшие к его все еще сочащимся кровью ранам. Оба его украшенных глициниями меча исчезли – их похитили, пока он лежал без сознания. У обезглавленного тела двоюродного брата не нашел он и фамильных мечей Мацуды. Теперь это тело лежало поперек спины лошади, которую он вел за собой на поводу. В другой руке Джейк осторожно нес завернутую в плащ обмытую и вытертую отрубленную голову Синидзиро. Кожа на лице Джейка зудела в тех местах, где слезы проложили дорожки сквозь грязь и запекшуюся кровь.
Случившееся все еще казалась неправдой, когда он предстал перед своим приемным отцом Мацудой Хироси. Его разбитое тело сопротивлялось попыткам опуститься на колени и поклониться в мольбе о прощении, которого, он знал, не заслуживал. Хироси-сан с лицом, застывшим в немом упреке, выслушал рассказ о гибели племянника и… о позоре Джейка. Потом повернулся и отошел, не желая видеть своего приемного сына. Никогда!
– Капитан Тальберт…
Тихий голос Меган, сопровождаемый колокольным звоном, проник в сознание Джейка и вернул его в настоящее. Он убрал с меча руку, беспощадно прерывая нить рвущих его на куски воспоминаний.
Погоня, которую он вел шестнадцать лет, подходила к концу. Но было горько представить, что та сила, которая провела его через всю Японию, потом направила в Китай, заставила обогнуть Землю, прочесывая все крупные порты, превратилась в пыль в маленьких ручках Меган Маклаури. Ему бы полагалось быть вне себя от радости, что цель наконец-то достигнута. А вместо этого он чувствовал себя безмерно усталым, погребенным под тяжестью горя и вины. Он не знал, как дальше жить.
– Только не говорите, что эти мечи вам безразличны, – прошептала девушка. – Я все прочитала на вашем лице. Вы выглядели так, словно встретились с призраком.
Джейк вздрогнул. Он позволил ей увидеть все. Теперь она может заломить несусветную цену, которую он, черт возьми, все равно заплатит.
– Хорошо, мисс Маклаури. Я весь внимание, – сказал он, проклиная дрожь, пробившуюся в голосе. – Сколько вы хотите за пять клинков?
– Боюсь, сэр, ваших финансовых средств не хватит, чтобы приобрести эти мечи.
Он окаменел.
– Вы, возможно, недооцениваете размеры моих… средств.
– Я знаю, о чем говорю. Именно эти пять мечей не продаются. Какую бы цену вы ни предложили.
В это мгновение он ненавидел ее. Он почувствовал себя так, словно с него содрали кожу и обнажили нервы. Она собиралась сделать бессмысленными все жертвы, которые он принес, чтобы найти эти клинки.
– Тогда какого черта вы затащили меня сюда? – процедил он сквозь зубы.
– Эти мечи нельзя купить, но их можно заработать.
– Продолжайте, – холодно предложил он.
Мег расправила плечи и, твердо выговаривая каждое слово, произнесла:
– В качестве цены за эти мечи я назначаю жизнь моего отца. Ничего больше, капитан, мне не нужно.
– Ваше предложение очень смахивает на подкуп. – В ярости он начал наступать на нее.
– Называйте как хотите, – ни капли не смутившись, заявила она, подняв подбородок. – Мой отец в опасности. Я пойду на все, чтобы иметь человека, который может спасти его.
– У меня есть права на эти мечи. И, черт возьми, мне претит заключать на них сделку.
– О каких-правах вы говорите?
Джейк прикусил язык, чтобы даже намеком не выдать, какое значение для него имеют клинки. Он не даст в руки ей такого козыря.
– Главная ценность этих японских, мечей заключена в их истории, а не в роскошной отделке. Они были украдены из одной знатной семьи, и ее члены разыскивают их, поскольку для японцев вернуть мечи – значит вернуть символ рода, переходящий, от отца к сыну, вернуть свою честь. Позор, если оружие выступает предметом сделки.
– Я с уважением отношусь к этим принципам, говорю вам чистую правду. – Мег опустила ресницы, пряча за ними глаза. – Но мечи теперь принадлежат мне, и я делаю с ними все, что считаю нужным. Вы вправе передать клинки в семью, о которой говорили. Итак, мы придем к соглашению или мне надо искать другого человека, который захочет побороться за приз?
– Но чего конкретно вы ждете от меня?
– Вы должны взять на себя заботу о безопасности моего отца, – проговорила она, поднимая на него глаза. – Можете нанять себе помощников, если нужно, но отвечать за все будете лично вы.
– Как долго?
– Если вы не хотите, чтобы это продолжалось бесконечно, я предлагаю вам найти источник угрозы и
