– Но я хочу еще узнать о самураях, Акира-сан. И главное, о том ритуале… вы называете его сеппуку.
– Вы разрешите мне взглянуть на мечи?
– Конечно, – с готовностью отозвалась Меган. Она открыла низкий широкий сундук, где хранились японские клинки. Еще недавно она настаивала, чтобы Джейк заработал возможность получить их и вернуть истинному хозяину. Теперь ей хотелось бы отдать их ему, попросить взять эти мечи, несущие на себе следы крови и насилия, чтобы он наконец получил прощение, которого так ждал многие годы.
Но пока ее отец не будет избавлен от опасности, она не имеет права сделать ничего, что хоть в малейшей степени помешает его защите.
Акира помог ей выложить мечи в центре стола. Коснулся кончиками пальцев серебряных инкрустаций на двух бордовых ножнах.
– Эта пара принадлежала Такеру-сан, – объяснил он, показывая на длинный и короткий мечи. – Мацуда Хироси оказал ему глубокое уважение, отдав эти мечи. По традиции их получал второй по возрасту сын в семье. А у Хироси-сан было три дочери и всего один сын, тогда еще маленький мальчик.
Он вытащил катану из ножен. Мег машинально отступала, ее сердце учащенно забилось – ей представилась лужа крови, в которой лежало обезглавленное тело.
Опустив голову, Акира бросил на нее испытующий взгляд.
– Ага, понимаю. Вас тревожит, что я отсек ночью голову человеку.
Она кивнула. От одного вида трупа без головы ее словно окатило горячей смолой. Но она не могла забыть и другого: прекрасного рисунка Акиры на могиле двух маленьких колибри, его неподдельного сострадания ей, которого он не мог и не хотел тогда скрыть.
– Самурай сражается во имя добра против зла, Мег-ан-сан. Разве похититель девушки не был злом?
– Да, но это выглядело… так жестоко.
– Но это наиболее милосердный способ отнять жизнь. Быстро. Без боли. Без предсмертной агонии.
Мег прикусила нижнюю губу. Она понимала его правоту, но все равно не могла избавиться от ощущения варварства, присущего этим людям. Впрочем, кто она сама, чтобы судить их, исповедующих искусство войны с тем же пылом, с каким они преданы искусству, природе, красоте? Для самурая обезглавить врага или совершить ритуальное самоубийство – все это укладывается в естественный порядок вещей. И чем он отличается от кодекса чести средневековых рыцарей, убивавших друг друга на турнирах и поединках? Мег содрогнулась от ужаса, радуясь про себя, что ей выпало жить в более просвещенное время.
Акира вложил меч в ножны и положил его на стол.
Мег глубоко вздохнула, готовясь узнать страшные подробности. Указывая на самый маленький по размеру кинжал, она спросила:
– Вот этим ножом Синидзиро пользовался, чтобы… вспороть себе живот?
– Да, это танто, короткий меч.
Она и раньше догадывалась, что этот клинок имеет какое-то ритуальное значение. Его рукоятка украшена золотом, цветной эмалью, небольшими драгоценными камнями. Настоящее чудо оружейного искусства. Невероятно, что вещь такой красоты предназначена, чтобы самого себя бросить в агонию смерти!
– Скажите, как им действуют? – спросила она, храбро решив узнать все до конца.
Взяв рукоятку меча обеими руками, Аккра направил острие на свой живот, чуть выше талии.
– Самурай снимает кимоно, втыкает танто сюда, – бесстрастным голосом вещал он, – потом разрезает досюда, – при этом Акира провел лезвием слева направо. Закончил он свой жуткий показ, повернув лезвие к солнечному сплетению.
Меган едва держалась на ногах от ужаса; ей трудно было представить, что у человека может хватить мужества вонзить кинжал себе в живот.
– А этот меч? – спросила она, взяв в руки кагану в ножнах, украшенных глициниями. – Не им ли Джейк завершил жизнь своего друга?
– Нет. – Акира положил меч на место и вместо него взял меч в золотисто-коричневых ножнах. – Такеру-сан воспользовался мечом самого Синидзиро – так требовала его честь. Вот это и есть сеппуку.
– Но почему молодой, здоровый человек выбирает смерть? – срывающимся голосом задала она так мучивший ее вопрос. – Ведь перед Синидзиро была еще целая жизнь!
– Для самурая честь – его жизнь, его дыхание. Без чести самурай становится ничтожеством, всеми презираемым существом. И он, и его потомки на долгие поколения обречены на муки стыда. Лишаясь чести, самурай лишается души. Сеппуку – способ вернуть себе честь и очистить от позора свое имя.
– А как же Джейк? Если бы лошадь не сбила его, отчего он лишился сознания, то китайцы взяли бы его в плен…
– Нет, это было невозможно.
Коротенький ответ старого японца сказал Мег все, что она хотела узнать. Холодная волна ужаса окатила ее.
– Вы хотите сказать, что. Джейк тоже покончил бы с собой в тот же день? – произнесла она побелевшими губами. – Если бы лошадь не налетела на него, он бы сам вспорол себе живот; и… и…
– Он знал, что это его долг, долг самурая.
Чтобы не упасть, Мег схватилась за край стола. Этим утром она подарила ему свое тело, разделила ложе с человеком, который шестнадцать лет назад по воле судьбы едва избежал страшной смерти.
Но ведь дело еще не окончено. Как быть с ненавистью Джейка к себе, как быть с его нелепым следованием долгу? Как быть, если он решит, что еще не поздно исполнить свои страшные обязательства? И как быть, если он, вернув мечи по назначению, поставит перед собой цель совершить сеппуку и закончить то, чего Всевышний не допустил тогда?
– А как вы, Акира-сан? – прошептала она, надеясь на его благоразумие. – Вы говорили, что решили покинуть Японию и… посмотреть мир. Вы путешествуете уже шестнадцать лет. Разве вы могли бы из-за чувства долга совершить сеппуку?
Акира вытащил из ножен катану Синидзиро и повернул его к свету. Его взгляд проследил за бликом, пробежавшим но отполированному лезвию.
– Признаюсь, мне больше по душе западный образ жизни. Япония не меняется – я меняюсь. Я теперь недостоин своей родины. Но не испытываю при этом… пожалуйста, подскажите мне слово.
– Сожаления?
– Да, – кивнул он в знак согласия. Затем вложил меч в ножны. – Нет, Мег-ан-сан, мне слишком нравится жизнь, чтобы добровольно покончить с ней.
– А Джейк? Вы думаете, он…
– Вот ты где, Меган! – грубоватый мужской голос не дал ей закончить фразу.
Мег повернулась, почувствовав досаду, что ее прервали. Громкое приветствие Карла резануло слух.
– Здравствуй, Карл. Как хорошо, что ты пришел, – ответила она, с трудом настраиваясь на дружеский тон гостеприимной хозяйки.
– Я больше не мог ждать, – с улыбкой ответил он. – С того вечера, мне показалось, прошла целая вечность.
Мег понесла мечи спрятать в сундук, чтобы за это короткое время восстановить дыхание, успокоиться и натянуть на лицо светскую улыбку.
Карл подошел к ней и заглянул через плечо.
– Изумительно, – пробормотал он, затем своим обычным бесцеремонным тоном продолжал: – Отец, должно быть, совсем недавно приобрел эту красоту. Странно, что он не поместил их на стендах своей коллекции. Похоже, они попали сюда с Востока. Или я ошибаюсь?
– Да, они восточного происхождения, – ответила Меган, быстро закрывая сундук. Она не понимала, почему вдруг у нее возникло острое желание спрятать мечи от Карла. Обернувшись к нему, она сказала: – Ты хотел поговорить со мной?
– Конечно, дорогая. Иначе зачем же мне приходить? – Он посмотрел на Акиру и сухо произнес: – Но это
