намекнет на желание вырваться отсюда. Однако девушка стояла с опущенными, глазами, представляя картину безнадежной покорности судьбе.
«К черту! Я. не смогу тебе помочь, если ты не будешь мне полностью доверять».
Она повернулась, и бесшумно скрылась за портьерой. Красный шелк едва шелохнулся, словно его тронуло дуновение ветерка.
– Я польщен вашим предложением относительно Лянь, – сказал Джейк, стараясь сохранить на лице бесстрастное выражение. – Однако все же вынужден отказаться. Поговорим о мечах…
– Если бы я был обладателем подобных сокровищ, неужели я не предложил бы их тут же в обмен на сотрудничество?
– Если вы действительно считаете их сокровищами, то, полагаю, с ними вы бы расстались в последнюю очередь.
– Это правда. – Губы Чэня скривились в горькой усмешке. – У меня был прекрасный набор мечей, но я вынужден был отдать их, чтобы… выполнить свои обязательства. Вот уже три недели, как они находятся в других руках.
Джейк в нескольких словах описал клинки, розыскам которых посвятил почти половину своей жизни.
– Скажите, Чэнь, не были ли ваши мечи похожи на один из тех, о которых я рассказал?
– Нет, капитан. Мне очень жаль.
Джейк внимательно смотрел на Чэня, стараясь уловить на лице у того малейшие признаки фальши, однако не заметил ничего такого в холодных бездонных колодцах черных глаз китайца. Если Чэнь лгал, то делал это чрезвычайно искусно.
Но как ни странно, вместо разочарования от очередной неудачи Джейк испытал только облегчение – при сделках с людьми, к породе которых принадлежал Чэнь Ли, расплачиваться приходится собственной душой.
– Сун Куань! – Чэнь слегка повернулся к охраннику, который несколько минут назад пытался помочь Лянь с подносом. – Проводи капитана Тальберта к выходу. – Главарь тонга слегка поклонился и вышел из комнаты.
Куань довел Джейка до дверей и, к удивлению капитана, заговорил с ним по-английски:
– Почему вы отказались от Лянь? – В голосе китайца звучала неподдельная боль.
– Мне желанна женщина, которая сама предпочтет меня, а не будет отдана мне насильно. – Тронутый желанием молодого человека помочь девушке, Джейк быстро проговорил: – Если ты любишь Лянь, почему не поможешь ей бежать?
– Вам трудно понять, – с гримасой боли на красивом лице ответил Сун.
Отчаяние в голосе китайца заставило Джейка содрогнуться. Так любить женщину, чтобы все рвалось у тебя внутри при виде ее страданий, терпеть адовы муки, зная, что ею обладает другой… Надо быть безумным, чтобы обрекать себя на такое.
– Я знаю, что вам негде укрыться в Китайском квартале, я знаю, что вам придется бежать из Сан- Франциско. Но у меня есть корабли, и я смогу увезти тебя вместе с Лянь, куда вы захотите.
– Чэнь убьет меня, жестоко накажет Лянь и продаст ее.
– Но ты все же подумай… – произнес Джейк, но ответом ему был стук захлопнувшейся двери.
Он задумчиво посмотрел на медное кольцо, стуком которого оповещали о себе посетители дома. Не может же он спасти всех проституток Китайского квартала.
Но он мог бы выручить эту девушку или любую другую, которая ради свободы готова рисковать. Черт возьми, почему Лянь решила покорно все терпеть?
Девушка должна бороться за свою жизнь. Например, как Меган Маклаури…
Подобное сравнение буквально ошеломило Джейка. Меган была избалованной, не умеющей себя вести девицей. Но он не мог себе представить, чтобы она приняла как должное даже малейшую несправедливость. Она бы дралась ногтями и зубами, чтобы защитить свою любовь и свое будущее.
Эта мысль почему-то взволновала его, и он вспомнил, как Меган упорно добивалась от него исполнения своих желаний.
Глава 3
Я знаю, что он не придет, но вечером, когда громко запоют цикады, я выйду к двери и буду ждать.
Мег вошла в дом, возбужденная после прогулки верхом. Бешеная скачка вернула ей ощущение уверенности в себе, которое было сильно поколеблено вчерашним фиаско с капитаном Тальбертом.
Ее угрозы, конечно, были блефом. Хотя все могло показаться правдоподобным и она действительно, используя свои связи, могла задержать Синидзиро в гавани Сан-Франциско. Но, покинув баню, она тут же отвергла этот план. Какой в этом смысл? Этот самонадеянный человек, который вынудил ее опуститься до угроз, способный дерзко отвергнуть ее предложение, валявшийся в ванне, как падший ангел, конечно же, достаточно упрям, чтобы не сдвинуться с места, пока весь его груз не протухнет. Но он не отступит от своего!
Мег вздохнула, понимая, что Тальберт – все еще ее единственная надежда, особенно после того, как ока усидела его сверкнувший серебром острый взгляд и могучее сложение. На ее отца дважды нападали на окраине делового квартала, недалеко от его банка. В этом районе Дуглас Маклаури всегда прогуливался, чувствуя себя в полной безопасности. Если бы в первый раз с ним не было близнецов, а во второй не вмешались бы оказавшиеся рядом полицейские… Мег вздрогнула, представив, что могло произойти, хотя отец продолжал настаивать, что это были обычные попытки ограбления. Поскольку оба раза китайцам удалось скрыться – причем без особых трудов, – доказать, что это было покушение на убийство, не представлялось возможным. Оба раза на него нападали в открытую, что отнюдь не свойственно уголовникам из Китайского квартала.
Ей нужен человек, который бы хорошо знал повадки китайцев, мог бы бороться с ними и к тому же выяснить, откуда исходит угроза.
Если деньга не привлекают Тальберта, чем его заинтересовать? Даже попытка предложить себя потерпела бы неудачу, с горьким сарказмом подумала Мег. Ведь ему нравятся эти хрупкие куколки с волосами цвета воронова крыла.
Слишком много мрачных мыслей, чтобы не испортить только-только исправившееся настроение.
Каблуки ее сапог для верховой езды отстучали стаккато по зеленому с белыми прожилками мрамору холла. Мег стянула перчатки и передала их подошедшему дворецкому.
– Мисс Меган, мистер Маклаури ждет вас в своем кабинете.
– Спасибо, Роберт, – ответила она. Мег прекрасно знала, о чем хочет спросить ее дорогой отец, но он, как всегда, опоздал.
Постучав в дверь, она услышала, как отец своим глубоким басом пригласил ее войти.
– Здравствуй, папа. Ты сегодня рано.
Он вышел из-за стола, окруженного книжными полками; на его широкой ладони лежала раскрытая книга. Стол по краям был завален кипами газет и толстыми гроссбухами. В свете развешанных по стенам газовых рожков засверкали серебряные нити в его темно-каштановых волосах, густых усах и бакенбардах, до половины закрывавших щеки. Голубые глаза внимательно смотрели на дочь.
– Кое-какие дела, девочка, потребовали моего внимания, – по-шотландски картавя, ответил он.
– Разумеется.
– Как идет подготовка к завтрашней вечеринке?
– Обычно, – ответила Мег без особого энтузиазма.
– Все приняли приглашение? – В его тоне слышалась явная заинтересованность. Движением пальцев он с шумом захлопнул книгу.
– Будут все свои и еще несколько новых гостей. Мне не понятно, зачем ты их включил в список?
– Никого не хотелось обидеть, – пояснил Дуглас Маклаури, словно был образцом гостеприимного хозяина.
