Путин закрыл глаза на происходящее и умывает руки – ведь такую операцию по переброске сил и средств нельзя не засечь на российских радарах, сколь бы мало их ни осталось. Не могут быть не в курсе и российские спецслужбы.
Таким образом, роль основного военного плацдарма для атаки – а то, что она начнется, нет никаких сомнений – отводится не только ненадежному Пакистану. В игре также участвуют два бывших члена Политбюро (а именно Шеварднадзе и Алиев), бывший секретарь ЦК КПСС (Ниязов) и бывший офицер КГБ (Владимир Путин). История, кажется, иногда совершает, словно в насмешку, странные пируэты в прошлое.
В ожидании войны
Сразу за узким горлом неприступного Пянджширского ущелья начинается равнина, она простирается до самого Кабула. Первый населенный пункт, который встречается на нашем пути, – Гульбахар. Это большая деревня, где живет примерно 20 тысяч человек. В переводе с фарси «гульбахар» означает «цветок лета» – яркий образчик местной поэзии, такой же грубой, как и сами жесткие отрывистые звуки местного наречия.
Но после пребывания в тесном и пыльном ущелье, где, казалось, вся жизнь прижалась к берегам реки Пянджшир, грязной и вонючей от обилия экскрементов скопившегося там населения, беженцев и домашнего скота, в Гульбахаре словно окунаешься в блестящую поэзию сказочной, залитой светом равнины. Война где-то далеко. По крайней мере, та большая война, которую ждут со дня на день с трепетом и противоположными эмоциями на Востоке и на Западе. Но здесь нет ни газет, ни телевидения. Только в самых богатых домах можно увидеть радиоприемники. Когда я спрашиваю у столпившихся вокруг меня ребят, ждут ли они прибытия американцев и что они об этом думают, то вижу на их лицах недоумение. Они не понимают, о чем идет речь. То, что для нас очевидно, для них – отвлеченная фантазия, если не очередное чудачество этих непонятных чужестранцев.
Для них существует только «их» война – та, к которой они все привыкли за долгие годы, которая то неожиданно вспыхивает, то затихает на долгое время и тлеет, как угли от большого праздничного костра. Какой будет завтрашняя война? Как долго продлится? Одно ясно – она будет отличаться от той, что напомнила о себе вчера случайно залетевшей со стороны талибов ракетой, которая разорвалась на окраине Чарикара. В ответ из ущелья раздался одиночный выстрел из пушки. Снаряд так же был выпущен наугад, как и талибская ракета, только затем, чтобы укол талибов не остался без ответа. Тем не менее этот снаряд мог попасть в чей-нибудь дом на той стороне и убить ни в чем не повинных мирных жителей, детей. Особенно страшно за детей, потому что дети составляют здесь большинство населения, а воюющие стороны не ведут хирургически точных артиллерийских обстрелов. Здесь нет врачей, которые могли бы толком перевязать раненых. Есть, правда, госпиталь гуманитарной организации Эмердженси с Джино Страда во главе, но тому не под силу оказать помощь всем раненым и больным. Тех, кому Эмердженси не в силах помочь, ждет смерть: от заражения крови, инфекционных и простудных заболеваний.
Уже стемнело, когда раздался выстрел из орудия крупного калибра. Он отозвался в горах эхом, похожим на стон. На сегодня все. Среди шорохов и хрипов, доносящихся из радиоприемника, удается разобрать сообщение: в Лондоне предсказывают, что атака – где, кто кого атакует? – начнется в течение ближайших 48 часов. Узнаю и о том, что Осама бен Ладен вновь через телекомпанию Аль-Джазира от имени всего исламского мира объявляет священную войну.
На мгновение у меня возникает странное ощущение, будто я нахожусь в самом безопасном и надежном месте на земле, в то время как вокруг опасность растет с каждым часом. Я понимаю, что это ощущение
Спокойная картина обманчива. В Чарикар «залетали» ракеты талибов
обманчиво, что первое столкновение противоборствующих сторон произойдет где-нибудь неподалеку отсюда, километрах в 80
То, что эти люди здесь, а не на фронте, успокаивает: в ближайшее время не стоит ожидать резких перемен. Хотя, с другой стороны, фронт в двадцати километрах, и до него можно быстро добраться или же он сам
Считается, что Джабул-Сарай ближе к западной цивилизации. Но калеки войны здесь далеко не исключение
может быстро продвинуться сюда. Но если бы затевалось что-нибудь серьезное, были бы заметны приготовления. А пока на пыльной дороге в направления Чарикара едут только старые советские КамАЗы, нагруженные товаром.
Начальство, конечно, не будет посвящать в свои планы рядовых моджахедов, но тишина в казармах, дремлющие в тени часовые и полное отсутствие военной техники говорят сами за себя. Зато повсюду разъезжают джипы, нанятые иностранными корреспондентами, которых, как и меня, доставили сюда из Душанбе на самолетах и вертолетах российского производства, предоставленных Северному альянсу для того, чтобы мы смогли рассказать миру о сокрушительном поражении талибов.
Но здесь уверенности в победе как-то меньше, чем в Лондоне и Вашингтоне. Пока талибы не дают о себе знать. Но ясно, что у них большая сила. По ту сторону официально закрытой границы с Пакистаном они пользуются такой симпатией и поддержкой, каких не могли себе представить на Западе. Может, именно в этом ответ на вопрос, почему не начинается наступление. Ведь взять Кабул может оказаться относительно простым делом, но беспокоит то, что может произойти в Исламабаде, Кашмире, Эр-Рияде.
Возвращаемся в ущелье, на которое уже спустилась вечерняя тень. По дороге, которая идет вдоль реки с крутыми берегами, нескончаемым живым потоком движутся стада овец, их гонят с высокогорных пастбищ на зимовку в долину. Вполне мирная картина. Пастухи надеются, что этой зимой в Чарикаре все будет спокойно, то есть что стрелять будут не больше, чем обычно.
Ржавый Эверест
Что осталось от огромной советской военной машины в Средней Азии? Что еще можно использовать из Эвереста ржавеющего металла, который покрывает степи за Каспийским морем и неожиданно приобретает стратегический характер – в Казахстане, Узбекистане, Туркменистане и Киргизии?
Российские генералы сегодня, конечно же, склонились над когда-то суперсекретными военными картами Советского Союза, чтобы попытаться разобраться в ситуации. Вполне вероятно, что многие из них до 11 сентября почти ничего не знали о потерянном советском наследстве. Но сегодня приходится вспоминать многое. Если Владимир Путин решит надеть на себя солдатскую каску и принять участие в крестовом походе «против международного терроризма», надо уяснить: откуда следует начинать операцию?
Здесь остановились советские танки
«Чтобы ознакомить вас с ситуацией, не потребуется много времени, – говорит мне офицер, один из самых авторитетных военных экспертов по этому региону, принимавший участие в прошлой афганской войне в составе Военно-воздушных сил (по его просьбе не называю имени моего собеседника), – хотя я не могу рассказать всего, что знаю, так как кое-какая информация остается секретной. Если говорить вкратце, то вблизи от афганской границы пригодны к использованию только семь аэропортов».
