— Я узнал, что произошло сегодня на хоре, — сказал он.
Я чуть не уронила телефон.
— Ты узнал? Как это ТЫ узнал? Кто тебе рассказал? Мисс Келлог? Господи, она же не знает. Или знает?
— Это не мисс Келлог, — с запинкой ответил Люк. — Давай скажем так: у меня есть свои источники.
Источники? Что за источники? О чем это он?
— О боже! — Я похолодела от страха. — Это было в новостях? О том, как я ушла с хора? Кто об этом рассказал? И что со мной будет, когда об этом узнают родители?
— Успокойся, — сказал Люк и расхохотался. — В новостях этого не было. Надеюсь, и не должно быть. Хотелось бы мне быть там, чтобы увидеть полет шляпы в тубу…
— И ничего смешного, — сказала я, хотя несколько часов назад хохотала над этим до колик. — Ну, сам факт, конечно, смешной. Но все на меня злятся. Люк, никогда раньше не бывало, чтобы столько людей злилось на меня.
— И хорошо, — сказал Люк. — Значит, это работает.
— Что работает?
— То, о чем мы с тобой говорили. Ты, Джен, не сможешь провести все эти перемены, не потеряв нескольких перышек.
— Ох, — сказала я. — Ну, я не могла бы назвать мой уход из хора существенной переменой.
— Но это так, — сказал Люк. — Может, это менее значительно, чем то, что ты сделала для Кэйры, но…
— Погоди, — сказала я. — Как ТЫ узнал о том, что произошло с Кэйрой?
— Я же тебе сказал, — смеясь, ответил Люк. — У меня есть свои источники.
Интересно, с кем это Люк мог разговаривать? Ведь он, уехав из Клэйтона, вернулся в свой дом на Голливудских Холмах, где, как говорили, он уединился и все еще отказывается разговаривать с прессой об уходе Анжелики и о своем последовавшим за тем решением — один репортер назвал это «фиглярством» — решением изучить всю подноготную учебы в средней школе в маленьком городке Среднего Запада. Все, казалось, желают знать, что происходит с Люком Страйкером и в чем суть его «чудаческого» поведения.
Но, на самом деле, я не думала, что Люк ищет одиночества и его идея изучить среднею школу — чудачество. Он же не залезает на деревья и не называет себя Питером Пэном, как делают НЕКОТОРЫЕ знаменитости.
— Слушай, Джен( — сказал Люк мягким, глубоким голосом, который сделал таким убедительным его Ланселота. И сразу было понятно, почему Джиневра ушла к нему от другого парня, который играл Короля Артура. — Я просто хотел позвонить тебе и сказать, как я тобой горжусь. Ты была великолепна. А как идут дела на фронте Бетти Энн?
Бетти Энн! О боже! Я совершенно забыла о Бетти Энн.
— Я над этим работаю, — соврала я.
— Прекрасно, — сказал Люк. — Значит, увидимся в субботу, хорошо? И, Джен…
— Да?
— Я знал, что ты сможешь это сделать.
Я поблагодарила его и повесила трубку. Но я не могла полностью разделить его восторг. Что именно я сделала? Я ушла из хора как раз перед большим, решающим выступлением. Завтра мне придется пропустить четвертый урок, то есть хор, и меня могут поймать и, впоследствии, не допустить к занятиям.
А теперь я собираюсь выступить против самого популярного в школе парня, чтобы вернуть на место куколку своей любимой учительницы.
О да, дела идут великолепно.
Задайте Энни самый сложный вопрос, который касается сугубо личных отношений. Вперед, дерзайте!
В «Журнале» средней школы Клэйтона публикуются все письма. Тайна имени и адреса электронной почты корреспондента гарантируется.
Дорогая Уставшая!
У меня есть для тебя новости: ты и этот парень теперь уже больше не друзья. Нельзя дружить с человеком, который так тебя мучает. Ты должна сделать выбор: то ли признать, что пары из вас не получится, то ли решительно спросить его, почему он приглашает на свидания кого угодно, только не тебя. Или он промямлит что-то невразумительное (в таком случае ты будешь знать, что не привлекаешь его), или скажет: «Яне знал, что ты этого хочешь» — и пригласит тебя. В любом случае, ты получишь ответ.
Четырнадцатая глава
Операция «Возвращение Бетти Энн» началась утром следующего дня. В ту минуту, как Курт и его дружки прислали миссис Малвейни новое письмо с требованием выкупа. Оно было еще хуже, чем предыдущее. Оно гласило:
ЕСЛИ ВЫ НЕ ПОСТАВИТЕ ПЯТЕРКИ ВСЕМ В ВАШИХ КЛАССАХ, ТО В ВАШЕМ РАСПОРЯЖЕНИИ ОКАЖЕТСЯ ГОЛОВА БЕТТИ ЭНН.
Миссис Малвейни, побледнев, громко прочла нам это послание, она нашла его у себя на столе там, где, обычно сидела Бетти Энн. У миссис Малвейни даже руки дрожали.
Прочитав письмо, она молча скомкала его и швырнула в сторону.
Я понимала, что они зашли слишком далеко. Похищение Бетти Энн из веселой проделки превратилось в акт откровенной жестокости.
И я не собиралась терпеть этого ни секундой дольше.
После третьего урока, как только прозвенел звонок, я, вместо того чтобы идти на хор, нырнула в учительскую и подошла к миссис Темплтон, помощнице мисс Келлог.
— Да, здравствуй, Дженни, — сказала миссис Темплтон. — У тебя сейчас назначена встреча с мисс Келлог? Но я не видела твоего имени в ее календаре.
— Нет, никакой встречи не назначено, — сказала я. — На самом деле я хотела поговорить именно с вами.
Миссис Темплтон была приятно удивлена.
— Со МНОЙ? Вот как, но я не представляю себе, что могу для тебя сделать, Дженни…
— Это, в сущности, весьма щекотливая тема, — сказала я тихим голосом, будто боялась, что нас могут