видеть.
— Чертовски верно, — признал Рэли. — Ты не знаешь, что дома было. Джорджиана целыми днями плачет, папа расстрелял все ружейные запасы, Хадсон всё время злой, как чёрт. Даже пить бросил с тех пор, как ты исчезла. Ни капли в рот не брал. — Внезапно до него как будто дошло: — Вы там вдвоём неплохо устроились, а?
— Неплохо? — Росс развернулся к младшему брату. — Я тебе скажу, насколько неплохо. Они голые!
Рэли разинул рот.
— Ох, Дрейк, — простонал он. — Ну скажи, что ты не…
— Почему все обвиняют Дрейка? — поинтересовалась Пэйтон. — Это я…
— Ш-ш-ш, — снова прошептал Дрейк, коснувшись её губ кончиком пальца. Он пристроил плащ Росса так, чтобы тот полностью укрывал Пэйтон, и тихо сказал. — Твой брат Хадсон, вероятно, рыщет где-то поблизости. Может, пойдёшь, поищешь его?
— Не будь дураком, Дрейк, — возразила Пэйтон. — Они хотят убить тебя.
— Чушь, — улыбнулся он. — Мы же старые друзья. Разве старые друзья станут убивать друг друга?
Она искоса посмотрела на Росса:
— Смотря в каких обстоятельствах…
— Продолжай, — бодро сказал Дрейк. Он и в самом деле был поразительно весел. Должно быть, уныло подумала Пэйтон, он рад, что их наконец-то спасли. Забавно, она и не подозревала, что он находит её общество столь утомительным.
— Ступай, поищи Хадсона, любимая, — сказал Дрейк. — А мы поговорим по-мужски.
Пэйтон испепелила его взглядом. Поговорят по-мужски. А это тогда что такое? Как будто её братья могут сказать что-то хоть сколь-нибудь ценное. Разве он не помнит, как сам ещё недавно злился на них? Ну, по крайней мере, ей казалось, что это было недавно. Она немного потеряла счёт времени. Но тем не менее он не должен отсылать её прочь, словно она ребёнок.
Пэйтон решила, что ладно, так и быть, она пойдёт искать Хадсона — но не потому, что Дрейк велел. Она сделает это потому, что в глубине души у неё такое чувство, будто Дрейку не помешает подкрепление. Судя по виду Росса и Рэли, они в любой момент готовы были пустить в ход кулаки. Мужчины иногда бывают такими дураками.
С грацией кошки Пэйтон выскользнула из гамака, запахнув полы плаща Росса. Прежде чем уйти, она смерила братьев разъярённым взглядом.
— Тронете хоть волос на его голове, — прошипела она, — и будете жалеть об этом до самой смерти.
И, гордо вскинув голову, удалилась.
Разумеется, она сразу же обнаружила Хадсона. Согнувшись в три погибели, словно он какой-то там Натти Бампо[50], он пристально изучал вчерашие следы Пэйтон на песке.
— Эй, — крикнул он. — Похоже, я кое-что нашёл!
— Хадсон, — окликнула Пэйтон, и он, резко выпрямившись, уставился на неё, как на призрак.
— Пэй? — опешил он. Хадсон выглядел ужасно. С головы до ног в чёрном, давно не стриженый. Волосы стянуты чёрной лентой, но несколько прядей выбились и нимбом окружили голову. Он напоминал полоумного квакера[51], если таковые, конечно, водились. — Это правда ты, Пэй?
— Конечно я, дурак. А ты кого ожидал увидеть, Деву Марию?
— Пэй! Это правда ты!
Если бы Рэли уже не сообщил, что Хадсон бросил пить, она бы подумала, что её средний брат навеселе. Нетвёрдыми шагами он приблизился к сестре. А затем, чтоб уж наверняка добить её, сжал в объятиях, и Пэйтон показалось, что он плачет: а ведь она прекрасно знала, что Хадсон никогда не опустится до таких сантиментов, как лить слёзы радости при виде её.
— С тобой всё в порядке? — спросил он, когда ей, наконец, удалось вырваться из его любящих, если не сказать больше, объятий. — Все говорили, что ты погибла. Я не поверил ни на минуту, но было на то похоже.
— Я в порядке, — заверила брата Пэйтон. — Хадсон, надо торопиться. Росс и Рэли собираются убить Дрейка.
— Дрейка? — На лице Хадсона появилось выражение ещё более откровенного восторга. — И Дрейк жив? Они упорно твердили, что он погиб. Какой счастливый день! Вы оба живы и здоровы!
— Дрейку недолго осталось, если ты сейчас же не вмешаешься, — сказала Пэйтон. — Росс просто спятил. — Пэйтон потащила его за руку. — Он думает, Дрейк обесчестил меня, или что-то в этом духе, и, кажется, готов сделать что-то ужасное.
— Чушь. — Хадсон послушно шёл следом за Пэйтон. — Все знают, что Дрейк никогда бы не сделал ничего подобного.
Пэйтон взглянула на него через плечо:
— Вот именно. Я рада, что хоть кто-то из вас в здравом рассудке. Вы все решительно спятили с тех пор, как я исчезла. Поторопись же, Хад. Они двое против него одного, это нечестно.
— Знаешь, — счастливо произнёс Хадсон, — я собираюсь стать священником. Я заключил сделку с Господом. Сказал, что приму сан, если с тобой всё будет хорошо. В белом воротничке я буду выглядеть дураком, как считаешь?
— Не пори чушь, Хадсон. В какую церковь тебя пустят?
— Думаешь? — с облегчением уточнил он. — Ну слава Богу. Меня немного беспокоил обет безбрачия. Остальное выглядит не так уж плохо, но это…
Тут они вышли на пляж, и Пэйтон выпустила его руку. Насколько она могла видеть, Дрейк уже выбрался из гамака, как ему и велел Росс. Ему даже позволили надеть брюки. Но между ними не было и намека на разговор, который обещал Дрейк. Кулачный бой — да, но не разговор.
И все тумаки, похоже, доставались только одному: Дрейку.
Пронзительно вскрикнув, Пэйтон устремилась вперёд. Грудь Дрейка вздымалась и опадала: лишь это и указывало на то, что он жив. Из рассечённой брови струилась кровь, рот был перекошен, но не потому, что он гримасничал, как часто делал, пытаясь показать, что ему не нравится какой-то поступок Пэйтон. Он не умер — пока, по крайней мере, — но был уже очень близок к этому.
Росс, завидев сестру, выпрямился и прокричал:
— Ради Бога, Хадсон, не пускай её к нему. Нам тут только бабской истерики не хватало.
Хадсон послушно схватил Пэйтон за руку, прежде чем она успела приблизиться к Дрейку, и, перебросив через бедро, удерживал, не обращая внимания на мельтешащие кулачки и ноги.
— Пусти меня, идиот! — заорала Пэйтон. — Клянусь, я убью вас за это. Всех! Убью вас всех!
— Ох, только не ори, глупышка, — с отвращением пробурчал Росс. — Мы не собираемся его убивать. Просто преподали урок, вот и всё.
Глянув на распростёртое на песке тело, Хадсон отметил, что Дрейк, должно быть, и правда не в форме, раз позволил такой жирной заднице, как Росс, отправить себя в нокаут.
Оскорблённый Росс на это заявил, что задница у него не толстая, и он бы попросил Хадсона не отзываться уничижительно о его боксерских навыках, поскольку они весьма значительны.
Рэли саркастически фыркнул:
— Да брось, Росс, — усмехнулся он. — Дрейк позволил тебе избить себя. Он и руки не поднял, чтобы защититься.
Хадсон заметил, что на Дрейка непохоже позволять избивать себя, особенно такой жирной заднице, как Росс.
— Прекратите меня так называть! — разбушевался Росс. — И очень хорошо, что Дрейк не стал защищаться: я бы его тогда до полусмерти избил.
Поглядев на неподвижное тело, Хадсон заметил:
— Ну, похоже, ты и так это сделал.
