сама сделала на днях – помогла Хэнку реализовать его мечту и стать супермоделью. В передаче она критиковала
Такого рода дискуссию мы вели в классе Талантливых и Одаренных (миссис Хилл снова торчит в учительской, и давайте надеяться, что так будет и дальше). Майкл тоже сразу же присоединился к нам и НИ РАЗУ не упомянул Джоса Ирокса или Шоу Ужасов.
Вот наш разговор.
Я: Лилли, я думала, что модельный бизнес, как и расизм, портит человечество.
Лилли: Да? Ну и что?
Я: Ну, если верить Хэнку, ты помогла ему реализовать его мечту стать сама знаешь кем. Моделью.
Лилли: Миа, когда я вижу, что душа человека изнывает в тоске по самоактуализации, я не в силах остановиться. Я должна сделать все возможное, чтобы убедиться, что мечта человека осуществилась.
Ха, что-то не очень замечаю, чтобы Лилли делала все возможное, чтобы осуществить мою мечту – поцеловать ее брата. Но с другой стороны, я никого не оповещала о том, что у меня есть такая мечта.
Я: Хм, Лилли, я не знала, что у тебя мощные связи в модельном бизнесе.
Лилли: А у меня их и нет. Я просто-напросто подсказала твоему кузену, как он может наилучшим образом использовать свой богом данный дар. Пара простых советов о том, как держать себя, как правильно одеться, чтобы подать себя в выгодном свете, и все – контракт с Фордом у него в кармане.
Я: Ну, а чего вы тогда такие тайны мадридского двора развели? Туману напустили? Всех с толку сбили.
Лилли: У тебя есть хоть какое-нибудь представление о том, насколько непрочно мужское эго?
(Тут встрял Майкл)
Майкл: Эй, але!
Лилли: Извини, конечно, но это правда. Самооценка Хэнка уже была сильно подорвана этой кукурузной королевой из Версальских полей. Я не могла позволить себе как-то комментировать эту ситуацию. Комментарий вышел бы негативный, что могло окончательно доконать его самосознание. Сами знаете, какими фаталистами могут быть мальчики.
Майкл: Эй, эй!
Лилли: Было жизненно важно, чтобы Хэнк смог осуществить свою мечту с совершенно спокойной душой, открытым сердцем и без всяких мыслей о фатализме. Иначе бы он не выдержал, просто упустил бы шанс. Вот и пришлось держать наш план в секрете даже от тех, кого я люблю больше всех. От всех вас, и совершенно сознательно, иначе вы набросились бы на бедного Хэнка с вопросами и комментариями и совершенно подавили бы его.
Я: Да ладно тебе. Мы бы с радостью его поддержали.
Лилли: Миа, подумай, пожалуйста. Если бы Хэнк взял да заявил бы тебе: «Миа, я хочу стать моделью», что б ты сделала? Ну? Ты просто прикололась бы над ним.
Я: Вот и нет!
Лилли: Прикололась бы! Потому что для тебя Хэнк – твой глупенький диатезный двоюродный братик из богом забытой глухомани, который ничего не смыслит в этой жизни, не понимает элементарных вещей. Но я, видишь ли, смогла посмотреть на него иначе и увидеть нечто другое. Я увидела в нем будущего мужчину, в которого он когда-нибудь превратится.
Майкл: Чего-чего ты в нем увидела? Лилли: Майкл, замолчи, тебе просто завидно.
Майкл: Ага. Всегда мечтал увидеть себя в одних трусах на обложке «Таймс Сквер».
От себя могу добавить, что сама уж точно не отказалась бы увидеть такое. А Майклу только бы шутить.
Майкл: Знаешь, Лил, я очень сомневаюсь, что мама с папой одобрят этот потрясающий поступок, когда узнают, что ради него тебе пришлось прогулять школу. А особенно, когда им сообщат, что на следующей неделе тебя вообще в наказание будут задерживать после уроков.
Лилли (с обреченным видом): Да. Мучают всегда только самых достойных.
И вот так всю дорогу. Это все, что он сказал мне сегодня. За весь день…
ВЕРОЯТНЫЕ ПРИЧИНЫ, ПО КОТОРЫМ МАЙКЛ НЕ ПРИЗНАЕТСЯ, ЧТО ОН – ДЖОС ИРОКС:
1. Он стесняется открыто высказать мне свои истинные чувства.
2. Он боится, что я не чувствую к нему того, что он чувствует ко мне.
3. Он передумал, и я ему теперь совсем разонравилась.
4. Он не хочет, чтобы о нем говорили, будто он встречается с малявкой, и ждет, когда я перейду в старший класс. И тогда предложит встречаться. Разве что тогда он станет первокурсником в колледже и не захочет, чтобы о нем говорили, что он встречается со школьницей, пусть даже и старшеклассницей.
