– Да. – Впервые за долгое время я увидела крошечный лучик надежды. – Тина есть.
– Ну что же, – сказал доктор Натс. – Тогда вперед. И кто знает, – он усмехнулся, – возможно, вам это даже понравится.
Ну ладно, теперь я точно знаю, что его имя ему подходит. Он еще более чокнутый, чем я. А это говорит о многом, если учесть, что не кто иной, как я, неделю не вылезала из пижамы.
После того как мы вышли от доктора Натса, папа спросил, что я о нем думаю.
– Миа, если он тебе не нравится, – сказал он, – мы можем найти кого-нибудь другого. Все, включая вашу директрису, рекомендуют его как лучшего подросткового психолога в городе, но…
– ТЫ РАССКАЗАЛ ДИРЕКТРИСЕ ГУПТЕ? – практически заорала я.
Папе, кажется, не очень понравилось, что я ору.
– Миа, – сказал он, – ты четыре дня не была в школе. Неужели ты думала, что никто этого не заметит?
– Мог бы сказать, что у меня был бронхит! – заорала я. – Незачем было рассказывать, что у меня депрессия!
– Про твою депрессию мы никому не рассказывали, – сказал папа. – Директриса позвонила, чтобы узнать, почему тебя так долго нет…
– Здорово! – Я плюхнулась на сиденье и заплакала. – Теперь об этом узнает вся школа!
– Не узнает, если ты сама не расскажешь. Директриса Гупта совершенно точно ничего никому не скажет. Для этого она слишком хороший педагог, ты же знаешь, Миа.
Как ни не хотелось мне это признавать, но папа прав. Про директрису Гупту можно много чего сказать, в том числе, что она деспотичная и помешана на власти, но уж правило конфиденциальности отношений между директором и студентом ока никогда не нарушит. Да и к тому же половина учеников школы Альберта Эйнштейна к так ходят к психологам. Но все равно. Главное, чтобы Майкл не узнал, что я так подавлена тем, что он меня отверг, что мне приходится посещать психотерапевта. Ужасно унизительно.
– А все-таки, кто еще. знает? – спросила я. – Никто, – сказал папа. – Только ты, твоя мать, твой отчим и Ларс.
– Я никому не скажу, – сказал Ларс, не поднимая глаз от коммуникатора, на котором он играл в компьютерную игру.
– Кроме нас не знает никто, – продолжал папа.
– А как же бабушка? – спросила я настороженно.
– Она не знает. Она как всегда пребывает в блаженном неведении относительно всего, что напрямую не касается ее самой.
– Но она меня вычислит, – сказала я. – Когда я не приду на урок принцессы, она заинтересуется, куда я подевалась,
– Мою мать предоставь мне, – сказал папа. В эту минуту глаза у него стали немножко стальными, как у Дэниела Крейга в «Казино Ройял», и он стал похож на Джеймса Бонда. Конечно, если бы Джеймс Бонд был совсем лысым. – ТЫ постарайся поправиться, а об остальном не думай.
Ему легко говорить. Это же не ему предстоит через неделю и один день выступить перед женской организацией Domina Rei.
Когда я вернулась в мансарду, то обнаружила, что мама в мое отсутствие прибрала мою комнату и все постельное белье отправила в прачечную. А еще она открыла все окна и включила все вентиляторы, они подняли такой ветер в моей комнате, что Толстый Луи испугался, что его унесет, и спрятался под кровать, откуда никак не хотел выходить.
Мистер Дж. тем временем унес мой телевизор. Папа сказал, что мне его не вернут, потому что доктор Натс считает, что детям не стоит иметь собственные телевизоры.
Теперь я знаю, что я буду обсуждать с доктором Натсом большую часть отведенного часа при завтрашней встрече.
Но неважно. Наверное, у меня есть более серьезные поводы для беспокойства. Например, то, что пока я принимала душ, мама проникла в ванную и украла мою пижаму. И выбросила ее в мусоросжигатель. Когда я по этому поводу возмутилась, она сказала:
– Миа, поверь мне, так будет лучше.
Наверное, она права. Наверное я и правда слишком привязалась к этой пижаме. Но все равно. Мне ее не хватает. Мы с ней столько пережили вместе. В смысле, моя пижама и я.
Сейчас мама, папа и мистер Дж. собрались за кухонным столом и ведут обо мне некий «не слишком секретный» разговор. «Не слишком секретный» – это потому что мне все слышно. Я хочу сказать, может, у меня и депрессия, но я же не глухая.
Чтобы отвлечься, я впервые за миллион лет включила компьютер и решила проверить, не написал ли мне кто по электронной почте.
Оказалось, что написали. И много. У меня в ящике было 243 непрочитанных сообщения.
Ну да, большую часть составлял спам, но было несколько очень теплых писем от Тины, которая пыталась меня подбодрить. Было несколько писем от Шамики и Линг Су, и даже парочка от Бориса, (Он очень хороший бойфренд, делает все, что Тина ему велит.) Было несколько писем от Джея Пи, в основном всякие смешные приколы, которые он мне переслал – наверное, думал меня развеселить. Хотя он не знает, что я в депрессии. Во всяком случае, я НАДЕЮСЬ, что не знает.
И вот, пока я продвигалась по почтовому ящику, отправляя в корзину одно письмо за другим, я его увидела. Е-мейл от Майкла.
Клянусь, сердце мое забилось со скоростью миллион ударов в минуту, а ладони сразу же стали мокрыми. Мне ужасно не хотелось кликать на это сообщение. Вдруг это только повторение того, что Майкл сказал мне в воскресенье? Я имею в виду, что нам лучше быть просто друзьями и встречаться с другими людьми. Я не хочу снова это читать. Я не хочу снова это слышать. Я не хочу даже думать об этом снова. Всю неделю я делала все, что могла, чтобы НЕ прокручивать заново в уме тот разговор… а теперь есть вероятность, что он появится передо мной на экране? Ни за что.
Но потом, уже собираясь нажать кнопку « удалить», я засомневалась. Потому что вдруг это совсем не о том? Что, если – ну да, даже думая об этом, я понимала, что это большое ЕСЛИ, но все равно – что, если в этом письме Майкл пишет, что он передумал и не хочет разрывать наши отношения?
Что, если на этой неделе он был в такой же депрессии, как я?
Что, если, проведя эту неделю вдали от меня, он понял, как сильно он без меня скучает, и так же, как я сидела, мечтая оказаться в его объятиях и нюхать его шею, он все это время мечтал, чтобы я оказалась в его объятиях и нюхала его шею?
И я нажала «открыть», пока не передумала.
Скиннербкс: Привет, Миа, это я. Хотя это ясно. Пишу просто, чтобы узнать, как ты. Лилли сказала, тебя всю неделю не было в школе. Надеюсь, все в порядке.
Я устраиваюсь в Тсукубе. Странноватое местечко – представляешь, они едят на завтрак лапшу! Хорошо еще, что во многих местах можно найти сэндвичи с яйцом. Работа у меня такая, как я и думал – трудная. Но думаю, у меня хорошие шансы реально построить эту штуку. Хотя, кто знает, может, через пару недель у меня поубавится оптимизма.
Ты слышала, вроде бы идут переговоры о том, чтобы снять сериал, где «Баффи – Истребительница вампиров» соединится с «Ангелом»? По-моему, ты должна быть в восторге.
Ну ладно, мне пора идти. Очень надеюсь, что ты пропустила школу, потому что тебе пришлось куда- нибудь уехать по принцессовским делам, а не потому, что слегла.
Майкл
Я долго сидела, наведя мышку на кнопку «Ответить», Майкл показал, что беспокоится о моем здоровье. Правда, о физическом, а не эмоциональном, но все равно. Вряд ли даже Майкл может представить, что я провалилась в глубокую депрессию, и дело кончилось поездкой в пижаме и одеяле к
