том, что вы хотите сделать?
Я по-прежнему не понимала, к чему он клонит.
– Я хочу… я хочу… я хочу поступить правильно!
– Именно об этом я и говорю, – сказал доктор Натс. – Если вы хотите поступить правильно, то не будьте как Панчо. Сделайте то, что бы сделала на вашем месте принцесса Амелия!
О ЧЕМ ОН ВООБЩЕ ТОЛКУЕТ??? Я не успела разобраться, что доктор Натс имеет в виду, потому что он сказал:
– О, смотрите-ка, наше время истекло. Но сегодняшний сеанс был очень интересным, На следующей неделе я бы хотел снова встретиться с вашим отцом. У меня такое чувство, что вам с ним будет что обсудить. И прихватите с собой вашу бабушку, – добавил доктор Натс. – Я видел ее фотографию в интернете. Мне кажется, она – интригующая женщина.
– Минуточку! – сказала я. – Что вы говорите? Как я могу сделать то, что сделала принцесса Амелия? У нее ничего не вышло, ее законопроект так никогда и не был принят. О нем даже никто не ЗНАЛ, Никто, кроме меня.
– До свидания, – сказал доктор Натс. И выпроводил меня из кабинета.
Я просто не понимаю! Папа платит этому типу за то, чтобы он помог мне решить мои проблемы.
Но он только переводит стрелки на меня и говорит, что я должна решать эти проблемы сама.
Но разве ему не за то платят, чтобы он этим занимался?
И как, скажите на милость, я могу сделать хоть что-то с этой историей с принцессой Амелией и ее законопроектом? Я рассказала папе, и он от меня просто отмахнулся. Что еще я могу сделать?
Хуже всего то, что доктор Натс получил мой анализ крови. Какой результат? Нормальный. Я совершенно нормальная во всех отношениях. Даже лучше, чем нормальная. Как Рокки, я на 99% соответствую всем показателям для моей возрастной группы или что-то в этом роде. Я-то надеялась, что мою депрессию хотя бы можно будет объяснить тем, что я начала есть мясо, и от этого у меня повысился уровень холестерина. Но холестерин у меня в норме. У меня все прекрасно. Я здорова, как чертова лошадь.
Ой! Почему это я употребила слово «лошадь»?
О господи, мы приехали! Поверить не могу, что сегодня мне надо участвовать в этом дурацком мероприятии Domina Rei.
Если я все-таки протащу бабушку в этот клуб или как там это общество называется, пусть она больше не смеет доставать меня насчет моей прически.
Панчо? Он на полном серьезе рассказал мне байку про лошадь по имени Панчо?
Ей ужасно не понравился мой лак для ногтей.
Она ведет себя так, будто одно то, что у меня такие ногти, напрочь лишает ее шансов стать членом этого общества. Из-за моих ногтей она расстраивается куда больше, чем из-за того, что наша семья вот уже несколько столетий по сути живет во лжи. Это было первое, о чем я заговорила, когда вошла в ее номер.
– Бабушка, – сказала я, – не может быть, чтобы ты тоже считала, что игнорировать последнюю волю покойной принцессы Амелии Вирджинии – правильно. Неужели ты согласна с папой?
Она закатила глаза и сказала:
– Только не начинай этот разговор снова! Твой отец ПООБЕЩАЛ, что к этому времени ты уже забудешь об этой истории.
Да, я заметила, что сегодня он не ответил ни на один из моих звонков и ни разу не перезвонил, Он объявил мне бойкот, прямо как Лилли.
Точнее, как Лилли до сегодняшнего дня, когда она взорвалась в кафетерии.
– Честное слово, Амелия, – продолжала бабушка. – Не думаешь же ты, что мы полностью перекроим свои жизни из-за прихоти какой-то принцессы, которая четыреста лет назад умерла?
– Бабушка, Амелия разработала «Билль о правах» не по прихоти. И наши жизни не изменятся, – возразила я. – Мы будем и дальше жить так же, как жили, разница только в том, что мы не будем управлять Дженовией. Мы позволим народу Дженовии выбирать тех, кто будет им управлять. И этим человеком вполне может быть папа…
– Но что, если не он? – требовательно спросила бабушка. – Где мы тогда будем жить?
– Бабушка, – сказала я, – мы будем и дальше жить во дворце, как всегда…
– Нет, не будем, – перебила ока. – Дворец станет резиденцией премьер-министра, кто бы им в конце концов не стал. Неужели ты думаешь, что я допущу, чтобы в моем прекрасном дворце жил какой-то ПОЛИТИК? Да он наверняка застелет весь дворец коврами. БЕЖЕВЫМИ.
Честное слово, мне хотелось ей шею свернуть!
– Бабушка! Премьер-министр будет жить… ну, не знаю, где, но где-нибудь еще. А мы по-прежнему будем королевской семьей, будем жить во дворце и продолжать выполнять все обязанности, которые мы обычно выполняем. КРОМЕ УПРАВЛЕНИЯ.
На это она только сказала:
– Твой отец об ЭТОМ и слышать не захочет. Так что тоже можешь об этом забыть. Господи, Амелия, КРАСНЫЕ ногти? Ты что, хочешь, чтобы меня хватил удар?
Ну да, я понимаю, что этот вечер кажется ей ужасно важным. Вы бы видели, как она расправила перышки, когда во время коктейля ко мне подошла герцогиня и заохала:
– О, принцесса Амелия! Бог мой, как вы выросли с тех пор, как я вас видела в прошлый раз!
– Да, – ядовито сказала бабушка, поглядывая на необъятный живот Беллы Треванни. Или я должна сказать, необъятный живот принцессы Рене. – Так же, как и ваша внучка.
– Ждем родов со дня на день, – проворковала герцогиня,
– Вы слышали? – спросила Белла. – Это девочка!
Мы обе ее поздравили. Она и правда выглядит счастливой, даже светится изнутри, как, говорят, светятся беременные женщины.
И поделом моему кузену Рене, что у него будет девочка, он всегда был таким бабником. Когда его ребенок вырастет и начнет ходить на свидания, Рене поймет, что чувствовали отцы девушек, с которыми он встречался.
Но герцогиня – не единственная, на кого бабушка надеялась произвести впечатление.
Здесь собрались самые что ни на есть сливки нью-йоркского общества – женщины. Мужчины на собрания Domina Rei не допускаются. Кроме ежегодного бала, но сегодняшнее мероприятие – не бал. Я только что видела Глорию Вандербилт – она подкрашивала губы, стоя за пальмой в горшке. И я почти уверена, что в соседней со мной кабинке подтягивает колготки Мадлен Олбрайт.
Знаете, я поняла. Я правда поняла, почему бабушке так хочется стать одной из этих женщин. Они все невероятно влиятельные – и при этом обаятельные. Когда мы только вошли, мама Ланы, миссис Уайнбергер, была со мной очень мила, на вид она совсем не похожа на женщину, которая способна продать любимого пони дочери, не дав той даже попрощаться с ним. Она пожала мне руку и сказала, что я являю собой прекрасный образец для подражания для всех молодых девушек. И еще сказала, что ей бы хотелось, чтобы у ее собственной дочери была такая же хорошая голова на плечах, как у меня.
При этих словах Лана, которая стояла рядом с матерью, фыркнула, прикрывая рот палантином.
Но потом я поняла, что Лана на меня зла не держит, потому что через секунду она взяла меня за руку и сказала:
– Пойдем-ка, у них в буфете есть шоколадный фонтан» Только шоколад низкокалорийный, потому что сделан со «Сплендой». – Утащив меня на безопасное расстояние, так, чтобы нас не слышали ни ее мама, ни бабушка, она добавила: – А еще у них тут классные помощники официантов, ужасно сексапильные.
Но неважно. С минуты на минуту мне придется произносить речь. Бабушка заставила меня еще раз повторить ее в лимузине. Я ей все твержу, что речь такая скучная, что ни на кого не произведет впечатление, и уж тем более никого не вдохновит. Но она уперлась и думает, что речь о канализации – это
