— Если бы я знал, что за моей родственницей охотится злейший враг, я послал бы с ней больше охраны. Но, может быть, отец леди Клариссы глупее Танфорда. А отправил ее в путешествие именно он. Или, возможно, надеялся, что его дочь меньше привлечет внимания, путешествуя налегке.
— Боюсь, Танфорд замышляет что-то недоброе, но, будь я проклят, если знаю, что именно. В любом случае, нам с леди Клариссой будет спокойнее в Норкасле, а не в этом маленьком, слабо укрепленном замке. И чем больше ее светлость пытается отложить отъезд, тем больше я убеждаюсь, что нам следует выезжать, как можно скорее.
— Не знаю. Миледи кажется ужасно глупой, трудно поверить, что она способна задумать нечто опасное.
— Все в этой семье способны на это, глупы они или нет. Может быть, леди Кларисса задумала какой- то собственный абсурдный план, — Джеймс вздохнул. — И все же, лучше держать ее там, где она не натворит глупостей.
Сказав это, сэр Джеймс подумал, существует ли в действительности такое место. Еще ни одна женщина так его не злила. Джеймса раздражали манеры леди Клариссы, а презрительные замечания относительно его происхождения и семьи, просто вывели из себя. Жить с этой женщиной — все равно, что сидеть на вулкане, думал сэр Джеймс, и все больше склонялся к мысли, что, заточив леди Клариссу в своем замке, будет жить с ней порознь. Им вовсе не обязательно жить вместе, ведь, в конечном итоге, он стремился только к одному — браку.
Брак с родственницей Танфорда позволял Джеймсу достичь сразу нескольких целей: месть за смерть их с Ричардом отца, желание породниться со знатным семейством и получение в приданое обширных земель леди Клариссы. Но была еще одна цель — стать основателем нового знатного семейства, которое стало бы не просто ответвлением рода Норвенов, а самостоятельным, благородным и независимым кланом. С графом по одну сторону и герцогом по другую, никто уже не осмелится назвать его детей отпрысками богатого человека без рода и племени.
Джеймс думал о предстоящей ночи и обещании, которое дал леди Клариссе. Его жена — красивая женщина. Джеймс с удовольствием представлял себе ярко-рыжие волосы и необычные манящие золотистые глаза, стройное тело с тонкой талией и высокой грудью. Нет, он не ожидал, что племянница Танфорда окажется такой красавицей.
Но эта леди была неприступной настоящей крепостью, и все старания Джеймса увлечь ее обаянием и речами пока оказались тщетными. Она смотрела на него с ненавистью и презрением и открыто заявляла, что не хотела бы оказаться с ним в постели.
Эти мысли не давали Джеймсу покоя, невольно подстегивая к борьбе. Одна только холодность жены была вызовом для него. Джеймс представлял себе, как войдет ночью в спальню леди Клариссы, как будет целовать ее, ласкать до тех пор, пока она не превратится в его объятиях в жаркое пламя. Он растопит ее холодность, положит конец презрению, а потом доведет до такого состояния, что она будет вся дрожать в его руках и умолять взять ее.
Джеймс улыбнулся. Это была бы чертовски приятная победа.
Но, если сегодня ночью он овладеет леди Клариссой, кто выйдет истинным победителем? Будет ли это он, открыв жене прелести любви, или же она, искусив его, несмотря на клятву никогда не входить в ее спальню? Джеймс вдруг подумал, что, нарушив слово, даст повод леди Клариссе чувствовать себя победительницей и считать, что теперь она может вертеть им, как только заблагорассудится.
Нет, решил Джеймс, лучше пока держаться подальше от леди Клариссы. Пусть она сначала вкусит супружеской жизни, напрочь лишенной внимания и любви мужа. Может быть, это ее немного смягчит.
Вечером леди Бланш поднялась в комнату Клариссы, чтобы приготовить ее к первой брачной ночи. Джеймс вместе со Стивеном и сэром Альфредом ожидали внизу. Ему просто необходимо вытерпеть этот спектакль. Он не хотел, чтобы кто-то еще знал, что брачной ночи не будет, ведь факт неисполнения супружеских обязанностей послужил бы герцогу предлогом для расторжения брака. Когда леди Бланш, улыбаясь и краснея от смущения, спустилась вниз и известила, что леди Кларисса уже готова, Джеймс вместе с двумя другими мужчинами поднялся на верхний этаж, терпеливо снося их несколько непристойные шутки.
Переступив порог комнаты, Джеймс остановился, как вкопанный, чувствуя, что ему становится трудно дышать. Девушка была в белой сорочке, мягкой и тонкой, буквально струящейся вдоль стройного тела и выгодно подчеркивающей изящество бедер, высоту и упругость груди. Белые, прекрасные руки и ноги Клариссы были обнажены и невольно приковывали взгляд. Распущенные волосы мягкой волной струились по плечам, доходя до бедер.
Джеймс окинул взглядом фигуру жены, чувствуя, как в нем начинает пробуждаться желание. Он оглянулся на Стивена, который подмигнул ему и сказал:
— Сэр Альфред? Леди Бланш? Думаю, настало время оставить молодых.
— О, да, да, — согласилась леди Бланш, бросая вопросительный взгляд сначала на Джеймса, потом на Алину. — Я уверена, в нашем присутствии здесь больше не нуждаются.
Джеймс кивком головы пожелал друзьям спокойной ночи и, когда те вышли из комнаты, закрыл за ними тяжелую дверь. Его жена, кажется, ни на что не обращала внимания. Ее взгляд был прикован к Джеймсу. Тот подошел ближе, и девушка сразу же отпрянула.
— Какая вы красивая, — натянуто произнесу Джеймс.
Алина судорожно перевела дыхание. Ее лицо было белым, как мел, а в глазах застыл страх. Это несколько озадачило мужчину. Неужели она, в самом деле, боится его?
— Не смотрите на меня так, — вновь заговорил Джеймс. — Я вас не обижу.
— Я … и не боюсь, — Алина гордо вскинула голову и посмотрела на мужа. Джеймс знал — она ни за что не признается, даже, если и будет бояться, и это не могло не тронуть его.
— Я пришел не за тем, чтобы спать с вами, — продолжил Джеймс. — Я уже говорил вчера вечером — в этом смысле вы меня не интересуете.
Девушка немного успокоилась.
— В таком случае, зачем вы пришли сюда?
— Чтобы соблюсти приличия. Мне не хочется, чтобы кто-нибудь усомнился в том, была ли у нас брачная ночь, — вытащив нож, тот самый, который хотел подарить Алине, Джеймс взмахнул им над своей ладонью. Потом подошел к постели, приготовленной леди Бланш, и стряхнул кровь с руки на простыню. — Вот так. Теперь и в самом деле, похоже, что вы лишились девственности. Леди Бланш сохранит эту простыню в качестве доказательства.
— А если я буду это отрицать? Если расскажу о том, что вы сделали, что кровь на простыне — не моя?
Девушка снова пыталась вставлять палки в колеса, но на этот раз это только развеселило Джеймса.
— Что ж, если вы не согласны, я могу сделать и так, что пятна на простыне будут настоящими. Идемте же в постель, моя дорогая женушка.
— Нет! — Алина поспешно отскочила в сторону. — Вы правы. Я не выдам вас.
— Вот и хорошо. Так я и думал, — Джеймс отошел к двери, чтобы закрыть ее на засов, на случай, если маленькая служанка, которая вечно сует всюду свой нос, решит заглянуть к леди Клариссе. Ему не хотелось, чтобы кто-нибудь знал, как они с женой проведут эту ночь.
— Что вы делаете? Разве вы остаетесь? — голос девушки заметно дрожал.
— Не могу же я выйти отсюда через пять минут после того, как вошел. Кажется, муж должен оставаться в комнате молодой жены всю ночь, разве нет?
— Да, конечно, вы правы, — Алина заметно нервничала.
— Я буду спать на постели вашей служанки, — Джеймс махнул рукой в сторону маленькой гардеробной, примыкавшей к комнате, где стояла узкая кровать Джеммы. — И ваша честь останется незапятнанной.
Джеймс направился в сторону гардеробной и, проходя мимо жены, невольно задержал на ней взгляд. Толстая восковая свеча, освещавшая комнату, делала ткань сорочки еще тоньше, подчеркивая все изгибы стройного тела и красивых ног. Тело Клариссы было таким соблазнительным, что Джеймс поймал себя на мысли, как хорошо бы сорвать с жены эту сорочку и любоваться обнаженной красавицей. Он чувствовал,
