Гарсиа.
Джиджи быстро отступила от двери в кабинет, из которой появилась Карла. Последнее замечание насчет цвета кожи не очень-то ей понравилось. Вообще говоря, подумала она, это сильно смахивает на расизм.
Тесс ушла из агентства в прекрасном настроении. Она вспоминала, как Энджи наставляла ее на прощанье: «Прежде всего, Тесс, всегда помни: везде, где бы ты ни была, агентство – твоя семья. Тебе будет одиноко в Италии, это естественно. Но агентство всегда поможет и всегда поддержит».
Энджи, как всегда, оказалась права. Тесс уже чувствовала, что у них с Карлой завязались теплые отношения, и синьор Марчелло своей поддержкой и одобрением вселил в нее уверенность. Но все же первые впечатления от Милана были ужасны.
Все началось в ту же секунду, как она вышла из агентства. На каждом шагу она чувствовала на себе пристальные взгляды. Мужчины беззастенчиво раздевали ее глазами, оборачивались, качали головой, одобрительно цокали языком. Некоторые даже протягивали руку и пытались остановить ее.
В метро начался настоящий кошмар. Как и в Лондоне, вагоны были набиты битком, но если сдержанные британцы старались встать так, чтобы телесный контакт был минимальным, то итальянцы, наоборот, беззастенчиво пользовались ситуацией. После каждой остановки у Тесс было такое чувство, словно ее изнасиловали. Но она все же взяла себя в руки и вошла в редакцию журнала собранной и спокойной.
Редакторы модных журналов, с которыми ей пришлось в этот день встречаться, были по большей части элегантно одетые женщины средних лет. Они быстро просматривали ее портфолио и снисходительно улыбались в ответ на ее историю о газетном киоске отца в Лондоне. Иногда ее просили пройтись, повернуться, и тогда она слышала за спиной быстрое щебетание по-итальянски, из которого не понимала ни слова.
Ходить по старым и узким мощеным улочкам было очень трудно, к тому же пошел дождь, и на город опустился туман. В довершение всего Тесс села не в тот трамвай, заблудилась, и, когда наконец вернулась в агентство, была почти в истерике. Но Карла уже позвонила Энджи в Лондон и знала, с кем ей придется иметь дело. Энджи рассказала ей, что у Тесс прекрасные внешние данные, но очень слабый характер, и она нуждается в эмоциональной поддержке. Карла помнила, что Марчелло счел Тесс вполне перспективной, поэтому она решила максимально помочь девушке и даже взяла такси и отвезла ее в гостиницу. До комнаты она не стала ее провожать, это было бы слишком, но по дороге подбадривала Тесс, как могла:
– Я уже звонила в «Донну», ты им очень понравилась.
– Но ведь они едва взглянули на меня…
– Профессионалу достаточно одного взгляда. Поверь мне, Тесс, все идет очень хорошо…
Тесс слушала ее слова и постепенно успокаивалась. Из такси она вышла уже в хорошем настроении.
Гостиница «Дарсена», в которой Тесс предстояло жить, располагалась неподалеку от Порто Джинова и канала Дарсен и была известна всему Милану – здесь все крупнейшие агентства поселяли своих моделей. Это было солидное современное здание с множеством балконов, выходящих во внутренний двор. Номер обычно состоял их двух-трех комнат и гостиной с выгороженной кухонькой, но были и отдельные одноместные номера. Гостиница располагалась очень удобно, поблизости от двух больших фотостудий. Одна из них, «Суперстудия», размещалась в бывшей мастерской, где в свое время ремонтировали паровозы, другая – «Фабрицио Ферри» – в знаменитом центре «Индустрия».
Лавируя среди припаркованных нос к носу шикарных «феррари», Тесс гадала, кому они могут принадлежать, особенно в таком количестве. Она вошла в фойе, и в первую минуту ей показалось, что она попала в похоронное бюро: все вокруг было завалено горами самых разных букетов. Приглядевшись, Тесс заметила, что на их карточках не было имен. Только номер комнаты, приписка «позвони мне» и номер телефона. В гостице появилась компания девушек; громко хихикая, они взяли у портье ключи и направились к лифту. Вслед за ними вошел мужчина и сразу подошел к портье.
– La bionda? La camera, da che parte? [29]
– Numero trentecinque. [30]
Мужчина нацарапал на карточке цифры 35, приписал «Per La bionda», номер телефона и бросил букет в цветочную кучу у стены. Когда Тесс подошла за ключом к конторке, мужчина смерил ее оценивающим взглядом.
Она обернулась и смотрела на него до тех пор, пока он не ушел. Тесс не хотела, чтобы этот незнакомец узнал, в каком номере она живет. Взяв ключ, она обратилась к портье:
– Если он вернется, ни в коем случае не говорите ему мой номер.
Портье посмотрел на нее, как на сумасшедшую. Похоже, эта девушка с луны свалилась: давать поклонникам номера комнат моделей – едва ли не основная его обязанность.
В номере тоже высилась целая гора букетов, еще не развернутых, в целлофане, у стены громоздилась стопка коробок с шоколадными конфетами, а на полу сидели огромные плюшевые медведи. Что происходит? В раковине на кухне – немытые тарелки, воздух в комнате спертый и прокисший. В своей спальне Тесс подняла жалюзи, открыла окно, и тут же пожалела об этом. Из окна дома напротив на нее смотрели двое мужчин, переговаривались и одобрительно покачивали головами. Тесс с грохотом захлопнула окно, опустила жалюзи и пошла в другой конец номера, к балконной двери.
На балконе на нее обрушился настоящий шквал реплик, криков и восклицаний. Свесившись через перила балконов, девушки переговаривались с приятельницами, стараясь перекричать друг друга.
– Привет! Куда собираешься сегодня вечером?
– Не расстраивайся, все устроится!
– Мы вчера были в клубе, там английский диск-жокей, представляешь?
– Пойдем сегодня в «Ящерицу»?
– Ага, а потом в «Шок», а потом в «Голливуд».
– Я слышала, в «Этуаль» приехала новая красавица. Латиноамериканка.
