Однажды вечером я все-таки нарушила свой обет и приняла приглашение Эдди Росса – мне было очень тоскливо, одиноко, к тому же я сидела совсем без денег и ела всего один раз в день, так что отказаться от обеда в ресторане было выше моих сил. Эдди приглашал меня отобедать с ним каждую неделю с тех пор, как мы столкнулись у входа в подъезд. И я каждый раз отвечала ему: «Спасибо, нет». Он был слишком стар для меня, мне только что исполнилось семнадцать. Что ему делать с таким детским садом? Но я, кажется, не совсем поняла ситуацию. Дело в том, что, отправляясь в поход по редакциям и рекламным агентствам, я старалась выглядеть как можно лучше. С Эдди мы сталкивались только в подъезде, и, наверное, я показалась ему старше своих семнадцати. Но в ресторан мы не пошли. Он заказал еду к себе домой и накрыл кофейный столик – вино, свечи.
– Здесь курица, баранье рагу, гарнир, – сказал он и предложил мне бокал вина.
– Я будут пить только диетическую коку, – ответила я, явно разочаровав его.
– Мы ведь хотим повеселиться, бэби. Значит, надо расслабиться.
– Я вполне обойдусь кока-колой. Я пью только ее.
– Ну хорошо, хорошо. Сейчас принесут. Ну расскажи, почему я до сих пор ни разу не видел тебя на обложке «Вог»?
– На обложке «Вог» может появиться только Найоми Кэмпбелл, да и то раз в сто лет.
– Ясно. А почему тогда я не видел тебя в «Эссенс» или «Вайб»?
Так случилось, что как раз в это время я вела переговоры с «Вайб». Эндрю Дашанма, лондонский стилист, который работал в Париже и Нью-Йорке, как-то обратил на меня внимание и познакомил с фотографом Джеффри де Буфменю. Я ему понравилась, и он захотел снять меня для коллекции «Ксули- Бет», которую сделала африканка Ламина Куйате. Барбара не раз сетовала, что среди стилистов, фотографов, гримеров, парикмахеров, охотников за потенциальными моделями, словом, людей, от которых так много зависит, так мало чернокожих. Знакомство с Эндрю, которому я очень нравилась, может очень помочь, объяснила мне Барбара.
Я рассказала Эдди об открывшихся возможностях в «Вайбе» и о том, как трудно чернокожей модели завоевывать позиции в индустрии моды.
– Ну, разумеется, – ответил он. – А чего ты ожидала? Позволь задать тебе один вопрос: почему ты не сделаешь нормальную завивку? Красивые шелковистые локоны вместо этой короткой стрижки… Ведь локоны очень нравятся белым. Ты должна учитывать их вкусы, привычные представления…
– Но мне нравится моя прическа. Если им хочется, чтобы на фотографии я выглядела по-другому, можно смонтировать локоны… Можно сделать все, что угодно. Если так рассуждать, то можно спросить, почему я не осветляю цвет кожи…Ведь им это больше нравится, верно?
Он засмеялся.
– У тебя есть чувство юмора, бэби. Иди сюда, сядь рядом.
Я не двинулась с места. Тогда он сам подсел ко мне на кушетку, совсем рядом. Обнял за плечо, другая его рука скользнула под блузку, он стал ласкать мне грудь, нащупал языком ухо.
– Какая же ты прелесть! Я думаю о тебе с самого первого дня, как ты здесь появилась. Повернись, я обниму тебя.
Я пыталась вырваться, но он был очень сильный. Его толстые губы впились в мои, он тяжело задышал. Потом взял мою руку и зажал между своих ног. Под джинсами что-то ритмично вздрагивало.
– Расстегни «молнию», бэби. Выпусти его.
Я знала, что у него там, но я хотела выйти замуж девственницей, и мы с Маркусом никогда не позволяли себя зайти так далеко. Если Маркус слишком возбуждался, я уходила и ждала, пока он успокоится. Мне все- таки удалось вырваться из рук Эдди.
– Конечно, я не могу вас учить, как надо себя вести, но я считаю, что прелюбодеяние – грех.
Он поглядел на меня, как на сумасшедшую.
– Ты боишься СПИДа?
– Не только. Просто я считаю, что этого нельзя делать.
– Ты что – девственница?
Я кивнула.
– Сестренка, ты не знаешь, чего себя лишаешь.
– Знаю, что это бывает хорошо, но пока подожду. Вот и все.
– Подождешь? До каких же пор? Пока станешь старухой?
– Пока не выйду замуж.
– Это ты серьезно? А если я стану тебя ласкать и ты захочешь сама? – с этими словами он просунул руку мне между ног.
– Я закричу на весь дом.
Он немедленно отпустил меня.
– А в Англии тоже все с ума посходили на изнасилованиях?
– Не понимаю, о чем вы.
– Ладно, только не рассказывай никому, что я к тебе подкатывался… Видишь, ты сказала нет. И я подчинился.
Я не понимала, о чем он говорит. Слава Богу, я поела вкусной еды, но теперь надо поскорее уходить
