вместе, и одними губами произнес молитву благодарности живым звездам. Минуточку, внутри Солнечной системы направления всегда определялись относительно мира вне корабля, чтобы другие корабли могли их понимать. Все, что находилось над кораблем в Системе, было верхом, под ним — низом. По направлению к солнцу — справа, или по правому борту, от солнца — слева.
В соответствии со стандартной системой координат военные корабли Синдиката находились под его флотом и сейчас двигались наверх и немного влево. Зачем им отступать в направлении, которое приблизит их к его флоту? Если только они не делали этого специально. Гири прочертил линию перехвата от своих кораблей до кораблей Синдиката, проводя кривую через область, еще не пересеченную Синдикатом.
— Дайте мне хорошую картинку этой территории. Быстро.
Дижани с удивлением посмотрела на Гири, однако передала приказ дальше. Гири все еще ждал ответа, когда три миноносца и один тяжелый крейсер внезапно на полной скорости сорвались с места на перехват кораблей Синдиката. Нет, глупцы! Не колеблясь ни секунды, Гири приказал командующим развернуться.
— Всем подразделениям изменить курс на тридцать градусов вверх. Повторяю, вверх на тридцать градусов. Немедленное исполнение. Вдоль запланированного курса — мины.
Ему понадобилась всего секунда для того, чтобы опознать нарушившие строй корабли.
— «Кинжал», «Меч», «Булава», «Панцирь»! Отставить взятый курс немедленно! Вверх на тридцать градусов. Вы входите в минное поле.
После этого Гири осталось только смотреть на дисплей. Флот Альянса был расположен на промежутке равном одной световой минуте. Дальние корабли не получат его приказ еще две минуты. Те, кто подвергался наибольшей опасности, три миноносца и крейсер «Панцирь», не услышат его раньше чем через минуту. На полной скорости они успеют покрыть большое расстояние.
Дозорный на мостике «Неустрашимого» громко комментировал происходящее.
— Вдоль курса обнаружены неопознанные объекты. С вероятностью в девяносто процентов это скрытые мины. Необходимо сменить курс немедленно.
Взмахом руки Дижани прервала отчет и повернулась к Гири, в её глазах сквозило восхищение. Гири осознал, что другие офицеры тоже смотрели на него с изумлением и даже благоговением, которое за последние несколько месяцев ему порядком поднадоело.
— Как вы догадались, капитан? — спросила Дижани.
— Это было очевидно, — объяснил он, ежась в кресле под оценивающими взглядами находящихся на мостике офицеров. — Миноносцы расположены достаточно далеко от точки прыжка, чтобы не столкнуться с прибывающим врагом, и, в то же время, достаточно близко, для того чтобы служить предупреждением для дружественных кораблей. Курс, который они взяли, был призван провести нас через определенную территорию в момент преследования. — Он не стал добавлять того, что было известно им всем: если бы флот был таким же, каким он достался ему у Корвуса, сейчас бы через минное поле опрометью неслись бы все корабли, а не только эти четыре.
Длинная колонна кораблей Альянса начала прогибаться в середине по мере того, как ближайшие корабли приводили приказ в исполнение. Потом, когда команда достигла концов строя, в движение пришли и дальние корабли. Со стороны это напоминало ската, тело которого прогибалось наверх, в то время как крылья все еще опускались.
Гири с беспокойством смотрел, как три миноносца и крейсер продолжали двигаться по первоначальному курсу, словно преследование было единственным, что имело значение. Капитан сверился со временем. Прошло пять минут. Минута — пока приказ дойдет до кораблей, минута — пока он сможет увидеть предпринятую ими смену курса. Оставалось еще три минуты. Слишком долго для действии в экстренной ситуации.
— «Кинжал», «Меч», «Булава», «Панцирь»! Курс наверх, немедленно. Максимальный поворот. Прямо по курсу обнаружены мины. Подтвердите получение приказа. Исполнить немедленно.
Еще минута.
— Сколько им еще до мин? — спросил Гири, пытаясь говорить спокойным тоном.
— Следуя выбранным курсом, — Дижани быстро стучала по клавишам, подводя расчет, — они войдут в минное поле через тридцать секунд.
В её голосе не чувствовалось волнения. За свою достаточно короткую карьеру она успела привыкнуть к смерти. Гири тоже постепенно привыкал, и сейчас он осознал, что видимое безразличие Дижани к неизбежному продиктовано опытом.
Тридцать секунд. Поздно даже пытаться вновь транслировать приказ. Гири знал, что многие офицеры его флота не имели достаточной квалификации или просто верили в атаку напролом, без сомнений и колебаний. Потребуется еще много времени, прежде чем он сможет научить их ценить мудрость в сражении так же высоко, как и смелость. Но, даже зная об этом. Гири не мог понять, что двигало этими четырьмя капитанами, когда они проигнорировали его приказ и предупреждение о минном поле.
Возможно, желание приблизиться к врагу на расстояние схватки было настолько сильным, что все остальное потеряло значение.
Может быть, они продержатся на минном поле достаточно долго, чтобы еще раз услышать приказ. Стараясь не выдавать своего отчаяния, Гири повторил:
— «Кинжал», «Меч», «Булава», «Панцирь»! С вами говорит командир флота. Вы входите в минное поле. Немедленно измените курс. Максимальный поворот.
Он знал, что они уже вошли в минное поле. Дисплей показывал то, что было полминуты назад. Корабли, которые сейчас выглядели неповрежденными, уже находились среди мин, возможно, уже взорвались. Гири оставалось только смотреть на дисплей и ожидать неизбежного. Команды этих кораблей могло спасти только чудо, и он тихо молился, прося об этом самом чуде.
Чуда не случилось. Ровно через минуту и семь секунд после отчета Дижани три идущих впереди миноносца напоролись на мины, и на дисплее отобразились множественные взрывы. Небольшие, относительно непрочные судна просто разлетелись на куски, которые были проигнорированы умными сенсорами еще не взорвавшихся мин.
Через несколько секунд после этого Гири увидел, как «Панцирь» наконец-то начал разворот. Но было уже слишком поздно, продолжая по инерции двигаться вперед, он влетел в минное поле. Одна мина пробила дыру в середине корабля, потом вторая снесла изрядную часть кормы, потом оптические сенсоры «Неустрашимого» потеряли изображение дальнейшего разрушения за облаком осколков от миноносцев.
Гири облизал губы, внезапно пересохшие при мысли о бессмысленно погибших только что солдатах. Он подавил эмоции, глядя на дисплей и пытаясь сконцентрироваться на стоящих теперь перед ним технических задачах.
— Вторая эскадра миноносцев, осторожно приблизьтесь к границе минного поля. Проверьте, не осталось ли выживших. Не входите в минное поле без моего разрешения.
На то, что кому-то удалось выжить, шансов практически не было. Четыре корабля были разрушены быстро, маловероятно, чтобы кто-нибудь успел добраться до спасательного отсека. Но было необходимо удостовериться, что никто не оставлен на милость трудовых лагерей Синдиката. Минута тянулась неимоверно долго.
— Вторая эскадра команду приняла. Переходим к поиску выживших, — ответил командир эскадрона подавленным голосом.
Гири снова взглянул на флот: все двигались новым курсом, поднимаясь над плоскостью системы Сутры, огибая минное поле, которое теперь было отмечено флажками опасности на дисплее.
— Всем подразделениям, на счет пять курс на двадцать градусов вниз.
Все смотрели на него, возможно ожидая речи о героизме команд погибших кораблей. Поджав губы, Гири поднялся, покачал головой и, не доверяя себе, ушел с мостика. О мертвых плохо не говорят. Ему не хотелось публично называть командиров этих четырех кораблей тщеславными придурками, которые повели свои команды на верную смерть.
Хотя именно ими они и были.
Виктория Рион, вице-президент республики Каллос и член сената Альянса, ждала его у входа в каюту. Гири коротко поприветствовал её кивком головы и вошел, не предлагая ей пройти следом. Она все равно
