переспросила Мать Друлона, города, расположенного на известной своими бурями оконечности Южной Америки.
— Нет, не заметят, — улыбнулась Верховная Правительница. Она нажала гцупальцевидным пальцем на кнопку.
В дальнем конце длинного зала отодвинулась тяжелая металлическая створка двери, и в проеме появилась охранница, гигантская сарнианка ростом выше восьми футов. Ее большие гибкие руки напоминали удавов. Судя по знакам отличия, она имела ранг декалона, командира десятки. Однако охранница носила темно-бордовый плащ, на котором золотыми, серебряными и ярко-пурпурными нитками был выткан личный знак Матери.
Что касается ее лица, то всякий, кто хорошо знал сарниан, сказал бы, что такое лицо не может принадлежать простому декалону. Оно было маленьким и заостренным — с точки зрения человека, но широким и властным — для сарнианина. О сильном характере говорили глубоко посаженные и далеко отстоящие друг от друга щелевидные глаза, плотно сжатый рот и бесчисленные морщины на загорелой и обветренной коже, сохранившей золотистый оттенок. Не так выглядел обычный командир отряда из десяти охранников.
— Декадой, — мягко сказала Мать, — принеси Плащи Матери и вызови сюда свою команду.
Охранница резко повернулась и бесшумно удалилась, закрыв металлическую дверь.
— Раньше Дарат Топлар была начальником охраны всего Города. Теперь она исполняет обязанности декалона, потому что у меня только десять личных охранниц.
Мы стоим на пороге больших перемен. Я открыла вам кое-какие секреты, в том числе и свои собственные. Теперь я покажу Плащи Матери, о которых вы знаете лишь по слухам. Да, слухи о них верны, эти плащи действительно обладают замечательными свойствами, и настало время ими воспользоваться.
Дарат Топлар снова появилась в зале в сопровождении десяти охранниц, одетых в темно-бордовую униформу, десять могучих воительниц-сарнианок ростом в восемь футов. Каждая смотрела на Верховную Правительницу умным и преданным взглядом. Их начальница принесла ящик из темного дерева, инкрустированный серебряными пластинками, и поставила его на край большого стола. Быстрым движением гибкой щупальцевидной руки Мать Сарна провела по гладкой поверхности металлическим предметом причудливой формы. Охранница быстро вставила ключ в появившуюся замочную скважину.
Ящик открылся. У одной из его стенок были аккуратно уложены двадцать маленьких батареек с присоединенными к ним свернутыми проводами и двадцать шлемов, снабженных необычными очками. Большая часть полости ящика казалась пустой.
Дарат Топлар достала и раздала членам своей команды шлемы и батарейки. Затем осторожно и медленно, словно боясь обжечься, она опустила руку в пустую часть ящика, и рука исчезла. Постепенно все части тела декалона стали пропадать, пока не остались одни ноги, но и те тоже растворились в воздухе, когда их обули в невидимые сапоги.
Через несколько мгновений в зале остались только Матери Городов и Верховная Правительница. Наместницы явно нервничали. В глазах Матери Тарглана появились досада и злость. Эти отборные охранницы и шпионки Матери Сарна знали все секреты лабораторий Тарглана.
Сколько раз, должно быть, бесплодные попытки и обреченные на провал планы Матери Тарглана вызывали трескучий смех старухи! Бессильная ярость душила наместницу Тарглана. Даже мысль о том, что Верховная Правительница — всего лишь дряхлая карга, не приносила удовлетворения. Потому что — и это было, пожалуй, самым мучительным — Бессмертная уже давно добилась того, к чему тщетно стремилась Мать Тарглана! Старуха была гораздо более талантливым исследователем.
Совсем другой вид имел зал, в котором собирались избранные людьми представители человечества. Это было теплое помещение со старинной мебелью. Здесь не сверкал холодным блеском черный камень в лучах закатного солнца: свет рассеивался на деревянных поверхностях, которые натирали воском на протяжении десяти веков. Каждое из кресел, предназначенных для представителей континентов, было изготовлено из дерева, растущего на данном континенте.
Большой стол в центре зала от времени стал неровным: округлые углубления образовались там, где несчетное количество раз покоились руки сорока поколений представителей.
Но, как и в Зале Совета сарнианского Города, здесь горели атомные лампы, и их белый свет смешивался с последними лучами заходящего солнца. Лишь четыре человека сидели за столом Совета. Они бурно жестикулировали, выражения их лиц постоянно менялись — но при этом не произносилось ни единого слова.
Грейт, высокий, худощавый человек с проницательным взглядом, был избранным Представителем человечества. Он достиг своего положения, главным образом, благодаря превосходному знанию психологии людей, которых он представлял перед Матерью Сарна. Бартел, невысокий коренастый Представитель Северной Америки, был другом Грейта; они вместе стояли перед Верховной Правительницей, когда явился Эсир.
Кэрон, отличавшийся могучим сложением, занимал пост командира Легиона Мира, единственной военизированной организации, дозволенной землянам. Легион выполнял роль полиции, и его вооружение состояло из ружей, стреляющих газом, который вызывал временную потерю ориентации, и резиновых дубинок.
Четвертый, Дарак, исполнял обязанности заместителя Грейта. Он сидел молча и время от времени делал пометки в блокноте. У него было округлое, ничем не примечательное лицо, которое трудно запомнить.
Дарак не нуждался в Плаще Матери, он обладал своей «шапкой-невидимкой», почти столь же эффективной. Люди не обращали внимания, они словно не видели Дарака, и всех это вполне устраивало.
Эти четверо, сидевшие за столом Совета, пользовались наибольшей свободой, какая только могла быть у человека в мире, принадлежащем сарнианам. На плаще у каждого имелась эмблема, означавшая его ранг в человеческом обществе. Все они носили на голове ленту со значком, который человек получал после достижения восемнадцатилетнего возраста. Знак мужчины, знак женщины — это были символы подчинения людей Сарну. По крайней мере, до тех пор, пока Уэр не осуществил кое-какое нововведение, вмонтировав в трехдюймовый серебряный диск микросхему с чувствительнейшей мембраной. Таким образом первый из телепатов обеспечил возможность подобною беззвучного Совета.
После этого бесполезной оказалась аппаратура, на протяжении десяти веков позволявшая сарнианам знать все, о чем говорилось на Совете землян.
Грейт улыбнулся, взглянув на укрепленную пол потолком атомную лампу. В ее механизм, как и во множество других потаенных мест, сарниане издавна устанавливали «уши». Целое тысячелетие Верховная Правительница и ее советники могли подслушивать разговоры участников Совета.
Грейт мысленно обратился к собеседникам:
— Нас здесь четверо: четыре человека сидят и лишь шелестят бумагами. Но сарниан может заинтересовать тишина.
На широком загорелом лице Кэрона появилась усмешка.
— Люди болтали тут тысячу лет. Почему бы им теперь немного не помолчать? Мать хорошо знает, что мы не суем нос в ее дела. И ей вряд ли придет охота выяснять, чем мы тут занимаемся после… ухода Эсира.
— Мать Сарна сейчас занята, — мысленно произнес один из членов Совета. — Она проводит свое собственное совещание. Я уже целый месяц пытаюсь проникнуть в мозги сарниан, но пока не могу увидеть его картину. Ясно одно: Верховная Правительница устала, а Матери Городов проявляют упрямство. К сожалению, характер мыслей у них сильно отличается от человеческого, и телепатия на расстоянии более ста футов неэффективна. Но даже самый усердный электротехник не может проводить все свое время, проверяя проводку во Дворце Сарна.
— Лучше тебе сейчас не заниматься тем, что не входит в обязанности обычного электротехника. — посоветовал Грейт. — И, во имя Эсира, проводи свободное время дома.
— Ну как, пришли к какому-нибудь решению? Я немного вздремнул, — протелепатировал Уэр и, не
