быть круглыми. Степень ожирения, однако, невозможно было определить — тело скрывало черное платье, напоминающее плащ-палатку, под которым могла спрятаться целая дивизия. Волосы Кобаяси были очень коротко подстрижены и покрашены в красный цвет под цвет помады и лака на обгрызенных ногтях.
— Спасибо, что согласились встретиться со мной, — сказал Кэндзи и сел.
Кобаяси со смехом в глазах наблюдала, как он пристраивал ногу, но ничего не говорила.
— Просто я проголодалась, — объяснила она, наконец, причину своей благосклонности, доставая из красной кожаной сумочки серебряный портсигар с серебряной зажигалкой.
Запах ментола, поднимающийся от сигареты, повис над столом.
— Здравствуйте, — рядом с Кэндзи появился официант, — пожалуйста, меню.
Он положил перед ними два меню в черной кожаной обложке, причем одно было значительно толще другого.
— Я подойду к вам через минуту, чтобы принять заказ, — сказал официант и развернулся, но Кобаяси резко остановила его.
От ее громкого пронзительного голоса замер не только официант, но и все сидящие за соседними столиками.
— Принеси мне водки с тоником и одним кубиком льда.
Официант поспешил к бару, а Кобаяси открыла меню. Дым поднимался к ее глазам.
— Итак… — сказала она, отогнав рукой дым, слегка улыбаясь.
Либо ее зубы были желтыми от природы, либо казались такими на фоне ярко-красной помады.
— Итак… — повторил Кэндзи, притворяясь смущенным. — Кобаяси-сан, должен признаться… я всегда был поклонником вашего таланта. Ваши статьи… Они такие интересные, проницательные и острые.
Из интернета Кэндзи узнал, что Кобаяси начинала со статей в женском журнале, быстро выросла до редактора, начала писать для ежедневных газет, а вскоре помимо телеобзоров занялась и серьезными темами. Только работая под разными псевдонимами, она могла, по ее собственному признанию, сохранить «индивидуальность своего бренда».
— Неужели?.. Лэйко польщена. — Вскоре Кэндзи заметил, что у Кобаяси странная привычка говорить о себе в третьем лице. — Но темы, над которыми я работаю, не всегда самые приятные. Например, сейчас…
— Вот как… — Кэндзи закурил, заметив, что руки его дрожат.
Он и не думал, что будет так нервничать, пока Кобаяси не села перед ним. Слишком многое зависело от сегодняшней встречи. Слишком многое он поставил на карту. Но интуиция подсказывала: если ужин пройдет удачно, последствия будут более чем благоприятными.
— Так над чем вы сейчас работаете?
— Вороны. Да. Вы видели ворон? — Кобаяси сложила руки, изображая летящую ворону, чуть не задев крылом замороженную стопку водки, которую только что поставил на стол официант.
Сделав глоток, она продолжала:
— «Лэйко, — говорят мне. — Нужна статья о воронах в Токио. Это же настоящее бедствие!» Я, естественно, соглашаюсь. Как вы хотите, чтобы я осветила проблему? Мой мозг, — Кобаяси постучала костяшками пальцев по лбу, да так сильно, что Кэндзи невольно сморщился, — работает на опережение. Хотите, чтобы я написала о коррумпированном правительстве, которое не может решить эту проблему, потому что слишком занято, принимая взятки от бизнесменов, стремящихся получить разрешения на строительные работы? Нет. Оказывается, нужна статья с человеческим лицом. Надо поговорить с людьми, на которых нападали вороны, узнать, как это повлияло на их жизнь. Так-с, думаю. Лэйко — серьезный журналист. Она не пишет о маленьких черных птичках. А ей отвечают, выбора нет. Если Лэйко хочет получать деньги, пусть пишет. И к тому же, птички не такие уж маленькие…
Вернулся официант с ручкой и блокнотиком.
— Вы уже готовы заказать?
— Вы выбрали или попросить его подойти попозже? — вежливо уточнил Кэндзи, потому что Кобаяси так и не посмотрела в меню.
— Нет, зачем же. Я всегда беру одно и то же. — Кобаяси затушила сигарету в массивной стеклянной пепельнице, но она продолжала полыхать красной помадой. — Заказывайте первым.
Кэндзи выбрал салат «цезарь» и индейку с соусом «чили».
Кобаяси снова закурила, выпуская дым через нос.
— А мне для начала «кровавую Мери», потом свиные ребрышки с картофелем-фри и побольше соуса.
— Закажете какое-нибудь вино?
Не взглянув на Кэндзи, Кобаяси назвала самое дорогое в меню.
Официант ушел, постукивая ботинками по блестящей черной плитке на полу.
— О чем я говорила?.. Ах да! О воронах. Так вы их видели?
Кэндзи задумался.
— Сейчас, когда вы о них заговорили, думаю, да. Они часто сидят на электропроводах на нашей улице и каркают по утрам. Я не подозревал, что они представляют серьезную угрозу.
— Тогда вы, наверное, удивитесь, — продолжала приятельски болтать Кобаяси, глубоко затягиваясь. — Сотрудник «Японской федерации диких птиц» сказал мне, что количество ворон, безопасное для Токио — три тысячи. А сколько, вы думаете, птиц сейчас обитает в городе?
— Четыре тысячи?.. — предположил Кэндзи.
За белыми вращающимися дверями на кухню с маленьким окошком для подачи блюд разбилась тарелка, и раздались недовольные крики. Зал затих, но уже через секунду гул возобновился.
Во рту у Кэндзи пересохло. Он глотнул ледяной воды, жалея, что не заказал нормальной выпивки, чтоб успокоить нервы.
— Сейчас только в одном Токио тридцать тысяч ворон!
— Так много?!
— Из-за мусора, — усмехнулась Кобаяси и, наклонившись над столом, зашептала, словно они были давними друзьями. С плохо скрываемым отвращением Кэндзи смотрел, как ее огромная грудь заняла почти весь столик. — Они питаются мусором, выставляемым в пакетах на улицы каждый вечер, разрывая их мощными клювами. А еще все эти ужасные правила, которые заставляют нас раскладывать мусор в бесконечные мешки по категориям: повторно используемый, воспламеняемый, алюминий, стекло… И более того, нас убедили, что нужно класть мусор в прозрачные пакеты, чтобы упростить работу мусорщиков! Праздник для ворон! — Кобаяси издала странный звук, что-то между «ура!» и «кар-р-р!». — Теперь им не надо разрывать пакеты, чтобы узнать, есть ли там мясо. Они сидят на тротуаре, а увидев вкуснятину, раскидывают мусор по всей улице. Теперь уж пусть мусорщик разбирается. Но не тут-то было. Мои соседи, например, начали жаловаться. И мне приходится убираться после того, как чертовы пташки пообедают.
— Ваш салат.
Официант подал Кэндзи тарелку и высокий бокал с веточкой петрушки Кобаяси. Потом, открыв бутылку красного вина, поставил ее на середину стола.
Кэндзи не выдержал и, отодвинув салат в сторону, заказал двойной виски.
— Со льдом и без воды.
— У нас прекрасный ассортимент. Принести меню?
— На ваш вкус. — Ему было все равно. Лишь бы быстрее промочить горло. Эта женщина оказалась ужаснее и самонадеяннее, чем он боялся предположить! Его утомляла ее бесконечная самовлюбленность.
Официант направился к длинному бару с полками из тонкого стекла до потолка. Кэндзи посмотрел на Кобаяси, которая с хрустом грызла веточку петрушки.
— И что же они сделали? Может быть, правительство…
Бросив остатки петрушки в бокал, Кобаяси прервала его:
— Устроили отлов. По последним подсчетам, удалось избавиться от семи тысяч особей. Организовали группы добровольцев, которые разбивали вороньи яйца в своих дворах. Вы бы только видели! Эти дряни строят гнезда из металлических вешалок для одежды. Представляете?..
— И как? Помогло? — Кэндзи отхлебнул из стакана, принесенного официантом, и ждал, пока Кобаяси
