мальчика: ‘Куда ты направляешься?’ ‘Я иду повидаться со своим отцом’, — ответил мальчик. ‘А кто твой отец?’ — спросил мужчина. ‘Мой отец — тот, кто живет в этом роднике’. Ты никогда не найдешь своего отца’. — ‘И все же я хочу попасть в этот родник, он там живет’. — ‘Кто же твой отец?’ — снова спросил мужчина. ‘Я думаю, что мой отец ты’, — ответил мальчик. ‘Откуда ты знаешь, что я твой отец?’ — спросил мужчина. — ‘Я просто знаю, что ты мой отец’. Мужчина посмотрел на мальчика, пристальным взглядом, чтобы напугать его. Но мальчик продолжал повторять — ‘Ты мой отец’. И тогда мужчина сказал: ‘Да, я твой отец. Я вышел из этого родника, чтобы встретить тебя’, — и положил руку на плечо мальчика. Его отец был очень рад, что к нему пришел сын, и он забрал его с собой вниз, в глубины родника»[28].
Там, где усилия героя направлены на поиск неизвестного отца, основной символизм остается символизмом испытаний и пути обретения своей самости. В представленном выше примере испытание сведено к настойчивым вопросам и пугающему взгляду. В ранее упоминавшейся сказке о женщине — улитке сыновей проверяли бамбуковым ножом. В нашем обзоре приключений героя мы видели, сколь беспощадным может быть отец. Так, для прихожан Джонатана Эдвардса он превратился в настоящего изверга.
Получив отцовское благословение, герой возвращается, чтобы представлять отца среди людей. Его слово как слово учителя (Моисей) или императора (Хуан Ди) является законом Так как теперь он соприкасается с источником, то делает зримыми покой и гармонию центра мироздания. Он является воплощением Оси Мира, от которой расходятся концентрические круги, — Горы Мира, Дерева Мира; он как микрокосм является совершенным зеркалом макрокосма. Увидеть его значит понять смысл бытия. От его присутствия исходит благо; его слово — это ветер жизни.
Но в характере нашего героя, представляющего отца среди людей, может произойти смещение. Такой кризис описан в персидской легенде, относящейся к зороастрийской традиции, об Императоре Золотого Века Джамшиде.
Не относя более славу и благодать своего правления к их трансцендентному источнику, правитель разбивает то объемное видение, поддерживать которое он призван. Он перестает быть посредником между двумя мирами. Видение человека уплощается, схватывая лишь человеческое измерение, а высшая сила остается в плоскости, не доступной для восприятия. Общество утрачивает идею, на которой оно доселе держалось. Все, что его связывает воедино отныне, — это сила. Правитель становится тираном — чудовищем (Иродом — Нимродом), узурпатором, от которого мир должен быть спасен.
6. Герой как Спаситель
В посещении обители отца следует различать две ступени инициации. После первой сын возвращается как его эмиссар, после второй — со знанием, что «Я и Отец — одно». Герой, достигший второго, высшего просветления, является спасителем мира, так называемой инкарнацией в самом высоком смысле. Здесь миф разворачивается, обретая космические пропорции. Слова такого героя обладают авторитетностью, превосходящей все, когда — либо произнесенное героями скипетра и книги закона.
«Смотрите все на меня. Не смотрите по сторонам, — говорит Гроза Врагов, герой апачей. — Слушайте, что я скажу. Мир равновелик моему телу. Мир равновелик моему слову. И мир равновелик моим молитвам. Небо всего лишь равновелико моим словам и молитвам. Времена года лишь равновелики моему телу, моим словам и моей молитве. То же и с водами; мое тело, мои слова, моя молитва больше, чем воды.
Тот, кто верит мне, тот, кто слушает, что я говорю, проживет долгую жизнь. У того же, кто не слушает, кто думает иначе, жизнь будет короткой.
Не думайте, что я на востоке или на юге, на западе или на севере. Земля — это мое тело. Я здесь. Я повсюду. Не думайте, что я нахожусь только под землей или наверху, в небе, или только во временах года, или по другую сторону вод. Все это есть мое тело. Поистине подземный мир, небо, времена года, воды и есть мое тело. Я везде и повсюду.
Я уже дал вам то, из чего вы должны приносить подношения мне. У вас есть два вида трубок, и у вас есть горный табак»[30].
Назначение подобной инкарнации — ниспровергнуть своим присутствием притязания монстра — тирана, который тенью своей ограниченной личности закрывает источник благодати; герой — воплощение совершенно свободен от такого эгоцентризма и является прямой манифестацией закона. Герой как воплощение реализует свой героизм с грандиозным размахом — свершает героические подвиги, убивает чудовище — но все это с невиданной свободой действия, выполняемого лишь для того, чтобы сделать видимым глазу то, что в равной мере достижимо и для чистой мысли.
Кане, жестокий дядя Кришны, захвативший престол своего отца в городе Матхура, однажды услышал голос, который сказал ему: «Родился враг твой, смерть твоя неизбежна». Кришну и его старшего брата Балараму тайно унесли от колыбели их матери к пастухам, чтобы уберечь их от этого индусского двойника Нимрода. А он послал за ними демонов — Путана с ядовитым молоком была первой из них — но напрасно. Когда все его ухищрения потерпели крах, Кане решил заманить юношей в город. К пастухам был направлен посыльный с приглашением на жертвоприношение и большой турнир. Приглашение было принято. Пастухи и
