этим согласен. Однако из данного постулата прежде всего следует, что любые мои действия не должны больше ни на ком отражаться. Разумеется, я говорю о Дианте, — Дамон привлек мальчика ближе к себе, заставив Ансгара дернуться, — Назначенный ему испытательный срок скоро подойдет к концу, и как мне представляется, он прекрасно себя зарекомендовал. Диант отлично себя контролирует, успешно обучается, и никаких инцидентов не происходило. Его наклонности характеризуются положительно всеми, кто с ним знаком. У мальчика весьма разносторонние увлечения от музыки и живописи до механики и мореплавания. Совершенно ясно, что на престол он претендовать не сможет ни при каких условиях, поэтому я не вижу причин, по которым его нельзя оставить в покое жить в свое удовольствие.
Светлые хмурились, пытаясь обнаружить подвох, но были вынуждены признать, что темный прав и его требования полностью соответствуют букве и духу Договора. К тому же, ощутимое присутствие Его Величества не давало развернуться дебатам.
— Хорошо, — удовлетворенно улыбнулся Дамон, после того как резолюция была не только озвучена, но и должным образом зафиксирована, после чего передана самому розовому от смущения от похвал Дианту, — Теперь второй вопрос, о Сивилле Корде.
Он уверенно продолжил, решительно пресекая возможность для какого-либо спора:
— Я уверен, что Совет располагает подробнейшими отчетами, как леди Рузанны, — поклон, — Так и более поздней следственной комиссии. В этих отчетах нет и не может быть сведений о совершенных им преступлениях. Безусловно, его можно обвинить в активном пособничестве совершенно обоснованно осужденному и казненному Азару эр Мауру, но! Юноша действовал под влиянием неодолимой силы: вначале находясь под действием заклятия подчинения, а после — реально опасаясь за свою собственную жизнь. У него не было возможности обратиться к кому-либо за защитой, и он действовал исходя из тех обстоятельств, в которых находился. Как только угрожающие факторы были ликвидированы, Сивилл блестяще продемонстрировал свои истинные качества. Примером может служить, хотя бы то, что он, не раздумывая и доли секунды, бросился на спасение утопающего ребенка. Хотя бы этот факт уже может служить достаточной характеристикой.
Тишина была очень долгой, прежде чем ее нарушило задумчивое замечание Рихарда:
— Прежде, чем лично я приду к какому-либо решению, хотелось бы узнать, чем объясняется такая горячая заинтересованность лорда Башни в этом ничем не примечательном юноше?
Почти воочию можно было видеть на лицах членов Совета все возможные предположения, вплоть до самых нелогичных. Лорд Дамон улыбнулся с неожиданным обаянием и любезно пояснил:
— По возрасту Сивилл уже является совершеннолетним, однако его обучение еще не окончено. В силу определенного стечения обстоятельств его наставником являюсь я и соответственно, — несу за него прямую ответственность. Не вам, высокие лорды, мне объяснять! Поэтому, чем бы не кончилась наша встреча, Сивилл останется под моим покровительством. Вплоть до того, что в случае открытого конфликта, по окончании обучения я буду вынужден принять его присягу Черному Трону. Что исключает любой иной вариант развития событий, кроме служения Владыке. По некоторым причинам, которые я изложу далее, это не то, что мне бы хотелось для своего ученика.
— Это сложный вопрос, — безапелляционно определил лорд Робер после раздумий.
То, что темному столь явно что-то нужно давало богатую почву для анализа и последующих действий. И шанс, за который можно было крепко взяться.
Дамон тонко улыбался: след взят, гон начался, осталось привести к капкану.
Темный и светлый многообещающе взирали друг на друга: фигуры расставлены, партия началась!
Дамир следил за тем, кого по праву считал своим отцом, в искреннем восхищении, почти жалея, что не видел его в то время, когда Дамон не только занимал Черный трон, но правил, будучи Властелином и повелителем для тысяч людей и нелюдей. Не первый раз молодой волшебник видел наставника на переговорах, но впечатлялся до сих пор, да и на кону еще никогда не стояло так много… В конце концов, — не меньше, чем судьба его собственного будущего ребенка!
А то, что творил сейчас маг — можно было назвать даже не мастерством, а настоящим искусством: вместо того, чтобы дать противнику наживку, обманку, — он просто позволял им получить ровно столько информации, именно тогда и так, как ему нужно. Он отдавал инициативу в руки врага, одновременно ограничивая ее теми рамками, которые были им задуманы. Он оставлял им возможность самим делать выводы, чтобы заставить действовать в своих интересах… О, да! Во истину не тот маг разума, кто с помощь чар оперирует сознание, а тот, кто без всякого волшебства умеет рассчитать чужие мотивы, побуждения, вызванные ими действия и обратить их в свою пользу лишь несколькими словами и аккуратной демонстрацией незначительных деталей!
Со стороны все смотрится так просто и изящно, что даже трудно предположить сколько сил, прежде всего душевных потребовали эти усилия! В несколько обманчиво небрежных приемов выбить почву из-под ног врага… Заставить отложить оружие хотя бы временно. Заставить выслушать себя. Заставить согласиться с собой хотя бы в очевидном. А потом перевернуть ситуацию с ног на голову, — и вот вместо врагов уже лишь мудрые наставники, обсуждающие несчастливые жизненные обстоятельства одаренного и талантливого юноши. Вместо придирчивых дознавателей и судей, подозревающих в Сивилле будущего шпиона и диверсанта (да, богатая у Светлых фантазия, ничего не скажешь!!), — благородные эмиссары Вселенского Света, заботящиеся о всеобщем благе и в том числе, о самой последней паршивой овце из своего стада…
— В конце концов, бессомненным доказательством невиновности Сивилла и его благонадежности, могут послужить результаты считывания памяти, — как раз предлагал Дамон.
Ага! Чтение! Как же… Вон как Рузанну передернуло, шквал в ауре пробился сквозь все щиты: знает прекрасно, парню не удастся толком объяснить, что при грамотном и осторожном считывании и отсутствии сопротивления с его стороны, никаких последствий для читаемого быть не должно. Сивилл насмотрелся на прежнего хозяина и охотнее засунет руки в пыточную жаровню да еще огоньку добавить попросит, чем пойдет на чтение! Дамир представил возможную сцену, и ему самому стало не по себе.
А все-таки палачами и убийцами господам светлым себя видеть не хочется, поэтому предложение однозначно и демонстративно отвергается: одно дело допрашивать лазутчика, а другое издеваться над испуганным парнишкой. Они уже готовы его защищать от злой воли 'наставника', хотя и не все, конечно. Дамир улыбнулся слегка, слушая негромкий, исполненный властной уверенностью в своей силе, голос.
— Мы не имеем при себе упоминаемые отчеты, — елейно ответил темному Робер, — Возможно, леди Рузанна нам что-либо пояснит?
Судя по плотно сжатым губам, леди Рузанна абсолютно не желала ничего пояснять.
— Сивилл… Корде — неловкий, необразованный и неуверенный в себе юнец, некоторое время находившийся под влиянием Азара. Но факт спасения ребенка имел место.
О! они и не рассчитывали на настолько удобную характеристику.
— Сивилл действительно неуверен в себе, — Дамир приступил к своей партии, — И для уверенности в себе ему прежде всего не хватает определенного и ясного места в жизни. Она висела на волоске у Азара, висит и сейчас! И он действительно может удивить своим невежеством в некоторых вопросах, но в нем есть способность к состраданию и сопереживанию. В отличие от вас, господа Совет, кто всегда стремился почему-то не к взаимопониманию, а к уничтожению тех, кто в принципе не может стать вам противником! Какое милосердие! Вы любезно оставили в покое Дианта, и подозреваю что дело прежде всего том, что здесь находится его отец — король, которого вам официально не обойти. Господин Фестер, Ваше Величество, думаю, вам будет интересно пообщаться с супругой мастера Райнарта, Ее Высочеством Мелигейной Танкарельской в не столь отдаленном прошлом! Дабы узнать о некоторых возможных приемах воздействия…
— Довольно, — мягко остановил сына Дамон.
— А чем объясняется ваше, как всегда излишне горячее, вмешательство?! — процедила Регина, не скрывавшая своей ненависти.
— Тем, что в случае нашего конфликта, я не намерен вовлекать сына в военные действия, — тон Черного лорда оставался все так же исключительно вежливым, но холодным, как межзвездная мгла, — Лорд Дамир останется при Совете моим официальным представителем.
