Она не успела договорить. Уильям потянулся к ее лицу и впился губами в ее губы. Он целовал ее так страстно, что казалось, будто бы он выплескивает всю злобу, все обиды. Но вскоре эти чувства стали ослабевать и на смену им пришло что-то другое — возбуждающее кровь тепло, нежность, сопряженная со страстью, любовь, пропитанная лаской.
Бритни закинула назад голову и упала в его объятия. Он продолжал ее целовать. Касался губами ее шеи, щек, по которым текли слезы.
Она призналась вслух, что любит. Он ничего не сказал, но Бритни прекрасно чувствовала, что ее любовь взаимна.
Мила с трудом стащила чемодан с лестницы и быстрым шагом направилась к выходу. Она не собиралась ни с кем прощаться. А зачем? Искать объяснения, придумывать отговорки? Миле это было ни к чему. Вот приземлится самолет где-нибудь в Австралии, тогда она и решится позвонить матери. Можно будет сделать это прямо из аэропорта.
— Куда это ты собралась на ночь глядя? — окликнул племянницу Кларк. — Что ты задумала, Мила? — Он старался говорить как можно громче, чтобы все в доме могли его услышать.
— Зачем кричишь, Кларк? — Мила поставила чемодан. — Мне пора. Такси ждет. — Она обманывала. Такси еще не приехало. Мила надеялась встретить машину на проселочной дороге, считая, что так ей будет легче уйти от объяснений.
— Дорогая, одумайся. — На лестнице появилась Миранда.
На ней не было лица. Она выглядела настолько расстроенной и потерянной, что сердце Милы сжалось при виде матери. Но она не собиралась отступать от задуманного.
— До свидания! — попрощалась Мила и решительно зашагала к входным дверям.
— Мила, стой! — окликнула ее Миранда. — Куда же ты?!
Но дочь даже не обернулась. Она захлопнула за собой дверь, спустилась с крыльца, обогнула дом и исчезла за калиткой.
Уильям крепко обнял Бритни за талию и подхватил ее на руки. Она упала на кровать и снова потянулась за поцелуем. Он не заставил ее долго ждать. Расстегивая пуговицы на рубашке, Уил снова принялся осыпать ее поцелуями. Он чувствовал ее горячее дыхание, слышал тихие сладостные стоны. Он знал, Бритни принадлежит только ему. И теперь Уильям не намерен делить ее с кем-то другим.
Мила остановилась у одинокого фонаря, освещавшего дорогу, и села на чемодан. Оказавшись совсем одна, она горько расплакалась, закрывая ладонями лицо.
Она ненавидела Джима, Бритни и Бреда Мировски, презирала себя. Единственное, чего она хотела, это уехать подальше отсюда.
Такси не было. Стояла тишина.
Вдруг где-то позади нее послышались шаги. Она не обернулась. Ей было все равно. Наверное, она не стала бы сопротивляться, бежать или громко кричать, появись рядом с ней маньяк с топором. Она была бы ему даже благодарна.
Все бы раскаялись в своих грехах перед Милой после ее смерти. Все бы сожалели, что уделяли ей так мало времени. Интересно, как бы повел себя Джим, если бы утром узнал, что его жену убили?
— Мила, это ты? — раздался за спиной голос Джима, а потом послышались приближающиеся шаги. — Какого черта ты вытворяешь?! — Он подбежал к ней, схватил ее за плечи и сильно потряс. — Твоя мать места себе не находит! — Джим продолжал трясти жену за плечи, пытаясь таким способом вразумить ее.
— Отстань от меня, слышишь! — Мила толкнула его и снова села на чемодан. Потом закрыла ладонями лицо и горько заплакала.
Джим не мог стоять в стороне и молча наблюдать, как всхлипывает его жена, как трясутся ее хрупкие плечики. Ему опять стало жаль ее. Он медленно приблизился к ней и погладил по голове.
— Ну не реви. Знаю, мы оба наломали дров, — уже спокойным голосом сказал он.
— Я ненавижу тебя! — сквозь слезы вымолвила Мила. — Ненавижу!
— Я знаю, дорогая, знаю. — Он продолжал гладить мягкие короткие черные волосы жены. Ему захотелось крепко-накрепко прижать ее к своей груди и никогда не отпускать. Но он знал, Мила еще долго не простит ему измены. Да и он еще долго будет помнить ее ложь. Ну что ж, они достойны друг друга.
В эту минуту послышался звук подъезжавшей машины. И скоро на дороге показалось такси.
— Не вздумай меня держать! Я улечу куда-нибудь далеко. Меня больше не будет в твоей жизни! Никогда! Я не стану тебе мешать! Ты можешь возвращаться к Бритни.
Слова Милы окатили Джима как из ведра ледяной водой. Он сразу понял, что, если сейчас отпустит Милу, она не вернется. Уйдет навсегда.
— Я тебя не отпущу, — шепнул он и взглянул на дорогу, по которой приближалось такси.
Ему вдруг показалось, что нет никого дороже Милы в его жизни. Если она сядет в такси, он навсегда останется один.
— Я тебя не отпущу, слышишь?! — Он схватил ее за руку и притянул к себе. Она тут же оказалась в его объятиях. — Не уезжай.
— Так надо. — Мила потрясла головой. — Так надо! Так будет лучше для нас обоих!
— Не уезжай, прошу. — Джим поджал нижнюю губу. — Если ты сейчас уедешь, то у нас больше не будет возможности попробовать все сначала!
Такси остановилось рядом с ними. Из машины вышел водитель и молча направился за чемоданом, чтобы положить его в багажник.
— Не трогайте вещи! — резко выпалил Джим. — Она никуда не едет! — Он перевел взгляд на жену. — Ведь так?
Мила опустила глаза.
— Зачем мне оставаться? — тихо спросила она.
— Потому что ты нужна мне, а я тебе.
Слова как будто шли от самого сердца. Они вырывались и доносились до Милы. Именно этих слов она так долго и тщетно ждала от него.
— Что? — Она молящим взглядом посмотрела на мужа. — Что ты сказал, Джим?
— Я тебя люблю, родная. Ты самый близкий человек. Прости, что так относился к тебе. Я последний подонок на этой земле! Клянусь, если ты останешься…
— Не надо клятв. — Она коснулась его губ своим пальцем. — Не надо клятв.
— Не уезжай. — Он поцеловал ее тоненький пальчик и еще крепче сжал жену в объятиях. — У нас все будет хорошо. Прости меня.
— И ты меня прости. — Мила облегченно вздохнула. Теперь на ее губах появилась умиротворенная улыбка. — Я люблю тебя, Джим. Всегда тебя любила и буду любить.
Он взял в ладони ее лицо, посмотрел в покрасневшие от слез глаза и нежно поцеловал в губы. С той нежностью, с которой он целовал и обнимал жену в начале их брака. И Мила поверила ему. Поверила, что у них есть шанс начать все сначала.
Черное небо побледнело. А уже через полчаса окрасилось в бледно-голубой цвет. Чувствовалось, что скоро взойдет солнце.
— Уильям, хочешь, я опишу себя… ну, расскажу, какого цвета у меня глаза, волосы. Ты ведь ни разу не видел меня. — Бритни оперлась на руку, лежа под одеялом, и начала рисовать невидимые круги на обнаженной груди Уила. — Хочешь?
— Нет. А зачем? Я люблю тебя не за внешность, а за те качества, которые у тебя есть. За твою душу. За твое сердце. За то, что ты любишь меня. И приняла меня таким, какой я есть.
Бритни ласково улыбнулась и положила голову ему на грудь.
— Я хочу тебя кое о чем попросить. Сделай это ради меня. Согласись на операцию. — Она подняла голову и посмотрела ему в глаза. — Я прошу тебя.
Уил молча качнул головой в знак согласия. Потом крепко обнял ее и поцеловал в лоб. После пятиминутного молчания они заснули.
