укоризненно, словно рассерженная мать, посмотрела на коллегу по работе. — Уже конец июля!
— Дженна!
— Ты питаешься одними гамбургерами, в которых полно канцерогенов и подобной дряни! Пьешь колу, которая способна растворить пластиковый стаканчик за ночь! Куришь, как паровоз! Черт подери, Кев! Если добавить к этому списку выхлопные газы, стресс и недосып, что с тобой станет через десять лет?
— О боже! Дженна! — Кевин посмеялся. — Как же повезло твоему напарнику! Ты такая заботливая, сержант Мэдисон! Я просто ему завидую!
— Ты с ним уже познакомился? — негромко спросила Дженна.
— Ага! Он с чувством юмора!
— Ну конечно! И о чем он вам поведал? — Дженна скептически усмехнулась.
— О тебе…
— Что? — Дженну затрясло.
— Он рассказывал о вашем детстве!
— Самодовольный психопат! — вырвалось из уст Дженны.
— Ну зачем ты так? Дилан очень хорошо отзывается о тебе!
— Еще бы! Боится, что снова будет ходить с повязкой!
— А! — Кевин засмеялся и выдул струю табачного дыма. — Да, Дилан рассказал нам, как ты ему врезала!
— А он не открыл правды, из-за чего произошел инцидент?
— Сказал, что вы не поняли друг друга! — Кевин пожал плечами.
— Мне срочно нужно вмешаться, пока он не рассказал чего-нибудь лишнего! — Дженна сжала в кулачок левую руку, так как правая была занята подарком, и начала подниматься по лестнице.
— А что, он способен на это?
— На что? — Дженна обернулась.
— Сболтнуть лишнее? И выставить тебя в невыгодном свете?
— Кев, Дилан Морган непредсказуемый человек. Я никогда не могла понять, что у него в голове. То он протягивает руку, то больно бьет кнутом…
Банкетному залу было отведено просторное помещение. В дальнем углу комнаты расположился продолговатый стол с закусками. Повсюду висели шары и пожелания коллег в виде открыток из разноцветной бумаги. Из музыкального центра, стоящего на подоконнике, звучали зажигательные песни Майкла Джексона, любимого певца братьев Уайт и капитана Калкина.
Дженна вошла в зал и, поставив подарок на стол, горячо обняла именинников, двух коренастых мужчин, работающих напарниками уже больше семи лет.
— Ты прекрасно выглядишь! — сказал один из братьев Уайт.
— Спасибо, Билл! — Дженна похлопала его по плечу и искренне улыбнулась. — Сегодня великолепный вечер! — произнесла она и тут же вспомнила о Дилане Моргане.
За ее спиной послышался неподражаемый смех Остина Калкина.
Она повернулась и увидела, как капитан, закинув голову назад, пытается заглушить музыку прерывистыми и громкими звуками. При этом его тучное тело тряслось, как будто через него был пропущен ток.
Дженна взглянула на источник столь бурного веселья. Высокий мужчина в темно-сером костюме стоял к ней спиной. Его черные, как крыло ворона, волосы отливали синевой. Дженна сразу же его узнала — Дилан Морган.
Босс прекратил смеяться и, взглянув на сержанта Мэдисон, приветливо улыбнулся. Она ответила ему кивком и продолжила наблюдать за Диланом.
Заметив, что капитан Калкин отвлекся на минуту от смешного рассказа, Дилан повернулся, чтобы узреть, кто привлек внимание его нового босса.
И их глаза встретились… Она не могла пошевельнуться, а он не мог найти слов, которые стали бы подходящими после пятнадцати лет молчания. Дилан не изменился. Он был по-прежнему красив. Те же ярко-синие глаза… Она не видела больше ни у кого таких чарующих глаз, таких магических и глубоких. Те же черные, аккуратно уложенные волосы с косым пробором, челка, редкая, чуть спадающая на глаза. Тонкие, чувственные губы… Изменилось только одно — он возмужал и стал обладателем неимоверного обаяния.
Дилан был потрясен. Из неуклюжего подростка с непропорциональной фигурой Дженна превратилась в прелестную женщину. Она стала изящной и элегантной. Большие голубые глаза, точеный носик, влажные губы нежно-розового цвета, светлые волосы с золотистым отливом…
Пауза затянулась.
— Дженна… — Дилан подошел к сержанту Мэдисон.
— Дилан… — с такой же интонацией поприветствовала его она.
— Как ты?
— Нормально, — стараясь оставаться равнодушной, ответила девушка.
— Я рад! — улыбнулся он, и Дженна вспомнила эту улыбку. — Как родители?
— Отлично, а твои?
— Все хорошо, спасибо.
Но они не смогли перейти к другим темам для разговора. Конечно, они могли рассказать друг другу, чем занимались все это время, вспомнить прошлое, о чем-нибудь поспорить. Но у них, ненавидящих друг друга с детства, стоящих под прицелом любопытных взглядов, не было ни малейшего желания играть на публику, наигранно улыбаться и скрывать под маской добродушия старые обиды. Они стояли напротив друг друга и мысленно задавали себе вопрос: прошла ли ненависть? Что осталось? Есть ли шанс найти общий язык?
— Почему Гринвилл? — спросила Дженна, прерывая молчание, как будто жребий выпал ей.
— Потому что Гринвилл не спит спокойно.
— Ты думаешь, что поймаешь всех преступников?
— Конечно! Для этого я здесь! — усмехнулся Дилан.
— Значит, ты считаешь, что без тебя полиция Гринвилла не справлялась?
Дилан подал плечами.
— Знаешь, Дженна, всегда и везде есть пробелы и пустоты, которые нужно заполнять.
— Ты клонишь к тому, что, как только ты станешь моим напарником, сразу заполнишь некий пробел? То есть ты считаешь меня слабой?
— Заметь, не я это сказал! — Дилан усмехнулся и огляделся по сторонам. — Ты женщина, Дженна. Тебе в любом случае нужен напарник-мужчина.
— Когда-то эта слабая женщина сломала тебе нос! — Дженна шагнула к Дилану ближе, чтобы никто не смог услышать их разговор.
— Сломать нос способен любой! — процедил Дилан. — А вот предотвратить драку сможет не каждый!
— Ты прав, Дилан, но иногда лучше закрыть вовремя рот, чем сказать какую-нибудь пакость, а потом извиняться!
— Я тебя чем-то задел?
— Нет, Дилан, теперь ты не сможешь испортить мне настроение! — сказала Дженна и, схватив проходящего мимо Кевина за руку, потащила его из банкетного зала.
Вот уже больше трех минут Кевин Гофри с недоумением смотрел на подругу.
— Что ты делаешь? — спросил он, наблюдая, как Дженна достает из пластмассовой баночки таблетки ярко-розового цвета и бросает их в бутылочку с водой.
— Это успокоительное! — равнодушно ответила Дженна и, закрыв бутылочку, начала ее трясти.
Вода сразу же окрасилась в розовый цвет. Сержант Мэдисон взглянула на жидкость и, убедившись, что таблетки растворились, сделала пару больших глотков.
— Я бы на твоем месте не стал пить эту гадость! А лучше опрокинул бы бокал с шампанским.
— Помолчи, Кев! Дай прийти в себя!
