У двери мужского туалета стоял человек, лицо его закрывала пивная кружка. Сердце мое пропустило несколько ударов, потом бешено заколотилось. Неужели я уже видела этого типа в плаще? Элли, ты страдаешь манией преследования! Англия – страна плащей.
– По-моему, то, что надо, – Наяда поправила цветастую подушечку на стуле в нише окна, выходящего на площадь.
– Очень мило, – ответила Анна, я почувствовала холодок, но виной тому было отнюдь не открытое окно.
Человек в Плаще вытряхнул содержимое спичечного коробка на ладонь и принялся методично ломать спички.
Тедди стянула перчатки и поглубже загнала гребенку, наугад воткнутую в скрученные узлом волосы. Очень надежная и безопасная секретарша для женатого человека. Она заговорила, и голос у нее оказался такой же бесцветный, как и она сама. Хотя рядом с жизнерадостной Наядой все мы выглядели не лучшим образом. Анна казалась еще более бледной, чем всегда.
– Как приятно встретиться с вами, миссис Хаскелл. – Из-за выступающих зубов Тедди слегка шепелявила. – Я получила огромное удовольствие от вашей свадьбы. Пожалуйста, передайте вашему мужу, что тартинки с курицей мне очень понравились.
– Он будет в восторге. – Подобная болтовня возвращает человека к реальности, и я перестала глазеть на Человека в Плаще.
– Тедди – это уменьшительное от Теодозии?
– Верно.
– Так вы леди Теодозия Эдем?
Таинственная Теодозия, которая выросла в усадьбе, ставшей теперь приютом для психопатов и шизофреников?! Та самая Теодозия, которую мисс Шип мечтала одарить нотами, найденными в старом сундуке?
Леди Эдем сбросила с плеч поношенное твидовое пальто. На свет показался неровной вязки кардиган цвета вчерашней овсянки и две нитки розовых пластмассовых бус.
– Миссис Хаскелл…
– Пожалуйста, просто Элли.
– Хорошо, Элли. Друзья зовут меня Тедди. От титула, как и от многих других несущественных мелочей, я отказалась много лет назад.
– Коротко и ясно, – весело встряла Наяда. – Тедди сделала ручкой родовому гнездышку, когда ее папаша-граф оставил всю капусту ее противному братцу Уолтеру, который взамен предложил ей пару фунтов в неделю на карманные расходы.
– Наяда, вы преувеличиваете, – мягко укорила ее Тедди.
– Ну хорошо, пусть будет двенадцать фунтов в неделю. Уолтер такой же жадина-говядина, как мой первый благоверный. Но все к лучшему, – Наяда ухмыльнулась. – Тедди очень предана моему Лео. Надо признаться, что сначала я решила подружиться с Другой Женщиной в жизни своего лапули только для того, чтобы они не гасили свет, засиживаясь вечерами за работой. Может, я и дурочка, но, поверьте, прекрасно поняла, что к чему, из общения с первым муженьком.
Анну явно покоробил подобный стриптиз. Она поправила свои темные локоны и заметила:
– Профессиональная репутация мистера Шельмуса всегда была безупречна.
Человек в Плаще направился в туалет. Наяда скрестила точеные ножки.
– Милая подруженька, когда девчушка вроде меня долго и мучительно забрасывает сети в надежде подцепить богатенького и спортивного муженька, то ей надо держать его подальше от прочих охотниц с гарпуном. А наша Тедди – очень интригующая женщина.
– У меня особый талант составлять судебные предписания, – улыбнулась Тедди, и лицо ее озарилось неуловимым очарованием.
Потянувшись через весь стол, Наяда отбросила в сторону прядь моих волос.
– А вы ужасно романтично выглядите, Элли. Вроде леди Годивы[4], только одетая. Вы не верите, что у Тедди была бурная жизнь?
Анна взглянула на меня, а я – на Тедди, которая снова превратилась в бесцветную мышку. Но Наяда разошлась не на шутку.
– Как по-вашему, что сделал братец Уолтер, став графом? Продал родовое гнездо этому докторишке Бордо (который сперва сдавал его в аренду, а потом превратил в психушку), а сам укатил во Францию со своей уродиной женой Вандой. И эта нахалка еще поделилась с Тедди своей радостью: мол, какая красота, что не надо больше тревожиться, а не женился ли на тебе твой благоверный исключительно ради звонкой монеты.
Налитая свинцом пауза. Вероятно, мои собеседницы по чистой случайности дружно отвели взгляды – надеюсь, они не вообразили, будто Бен женился на мне из-за денег… Да-да, они попросту любуются интерьером!
– Дамы созрели? – пробасила миссис Гуиннивер над моим ухом.
Я заказала бутерброд с камамбером.
– Ф-фу! – передернулась Наяда.
Вот именно. У меня не возникнет ни малейшего соблазна его съесть. Пока остальные заказывали, я рассматривала медные украшения для лошадиной сбруи, развешанные по стенам.
– Вот как получилось, – снова продолжила Наяда, – что Тедди выставили из дому с одним-единственным чемоданчиком и дипломом машинистки. Мало того, – Наяда постучала пальчиками по столу, – она еще и жертва несчастной любви!
– Ничего сенсационного в этом нет, – голос Тедди звучал еще скучнее, чем всегда. – Давайте лучше послушаем про роман со счастливым концом. Элли, как вы познакомились со своим мужем?
Все трое выжидательно уставились на меня.
– Нас познакомил общий друг.
– А-а-а, – разочарованно протянула Наяда. – Я-то думала, у вас было что-нибудь более романтическое. Тедди, а вы своего парня знали с колыбели, правда?
Молчание. Тедди снова мило улыбнулась, и Наяда сама ответила на свой вопрос:
– Товарищ детских игр! Намного старше, что, конечно же, интриговало… – Вернулась миссис Гуиннивер с тарелками. – Лето за летом Тедди не сводила влюбленных глаз с юного рыцаря, гонявшего в крикетных наколенниках по полю, усеянному лютиками. И что же сделал этот обалдуй, когда вырос? Женился на другой! – Наяда обняла Тедди за плечи. – А финал так просто душераздирающий. Годы спустя они встретились вновь, незадолго до того, как наша Тедди устроилась секретаршей к моему зайчику. Любовь вспыхнула с новой силой, но, как водится
Все примолкли. Анна чуть приоткрыла рот, и я на миг испугалась, что она собирается запеть.
– Какая печальная история!
– Правда ведь? – обрадовалась Наяда. – Совсем как в книжках нашего Эдвина Дигби!
На сей раз тишина стала просто гнетущей. Я избегала смотреть на Тедди. Какой женщине понравится, если ее великую любовь сравнивают не с Шекспиром, а… Удивительное дело, но атмосфера за нашим столиком начала действовать и на остальных посетителей. Люди перестали разговаривать и уставились в окно.
Наяда хихикнула:
– Вы не удивляйтесь, что я такая начитанная. Хористки тоже читают. Я даже люблю такие стишата… ну, которые не рифмуются…
Уголком глаза я увидела, как один из посетителей подался к окну и отогнул занавеску. Так это вовсе не мы были предметом интереса! На площади что-то происходило. Я тоже попыталась выглянуть в окно, но Наяда требовательно дернула меня за рукав.
– Лео высмотрел меня с бельэтажа, когда я отплясывала в одной оперетке. Он так раскочегарился, что в театре пришлось отключить батареи. И если поразмыслить, не думаю, что я продешевила. Лео смазливый парниша, у меня чудненький дом, шикарные тряпки и побрякушки. – Сунув два пальца за вырез платья, она вытащила медальон. – Муженек, конечно, время от времени ворчит, мол, я его по миру пущу, но в
