– Возможно, тебе трудно в это поверить, но я был совсем не в восторге, когда мисс Икс поймала меня за воротник и отозвала на пару слов. Но я не мог отказаться, ссылаясь на услышанный вопль, ведь она объяснила, что Джеффриз…
– Знаю, знаю, ей доктор прописал кричать погромче. Но выслушивать твои оправдания не желаю! Я видела, как ты смотрел на мисс Икс с самого начала. Твои глаза буквально полыхали страстью.
– Да ты шутишь! – Он с похвальным усердием изобразил благородный гнев. – Элли, ты говоришь, как героиня того низкопробного романа, который я писал, когда мы познакомились. Я не испытываю абсолютно никакой страсти к Валисии. Не ее вина, что она так напоминает мне твою кузину Ванессу. В общем, совсем не мой тип. – Он свирепо уставился на меня. – Да и будь она божьим даром для мужчин, на кой она мне сдалась, если у меня есть ты?
Комната вдруг превратилась в стеклянную безделушку – из тех, что стоит встряхнуть – и кажется, будто снег идет.
– Но, Бен… – я с трудом ворочала языком, – я же все слышала. Я приложила ухо к аптечке, когда ты говорил, что, как только увидал ее, сразу же понял. А Валисия Икс сказала – то есть спросила, подозревает ли твоя жена.
Бен сделал несколько шагов, и комната закончилась.
– Возмездием за подслушивание являются страдания, – возвестил он, совсем как преподобный Енох. – А теперь я оказался в гнусном положении и вынужден нарушить данную Кулинарам клятву. – Опершись ладонью о столбик кровати, он продолжил: – Помнишь, когда я расплачивался по счету в 'Малберри-Инн', ты спросила, почему я не люблю кредитные карточки. А я ответил, что как-то, во время службы в агентстве, меня наняли сопровождать молодую женщину на охоту.
– Не хочешь ли ты сказать… – Я сползла на край постели.
– Валисия Икс, как мы будем продолжать ее называть, пребывала в бунтарском настроении. Она повздорила с родителями – те притащили ее в Европу, в то время как сама она желала демонстрировать свою общественную сознательность, живя в грязи и нищете. Отказавшись от молодого человека, выбранного отцом ей в спутники на тетеревиную охоту, она наняла меня.
– Забавно.
А что еще я могла сказать – ведь сама поступила точно так же.
– Вышло так, что тот парень тоже объявился. У них возникла любовь с первого взгляда, и Валисия сбежала с ним, не заплатив мне.
Я изо всех сил сцепила ладони, чтобы не разразиться бурными аплодисментами.
– Как же стыдно ей было снова с тобой здесь встретиться! Понимаю, почему она так надеялась, что я ничего не знаю! А она вышла за того мужчину?
– Они расстались. Мы не обсуждали ее личную жизнь в подробностях. Случайно столкнувшись в коридоре, мы оба испытали неловкость, и я мечтал об одном – поскорей вернуться к тебе. Она же сообщила мне – и вновь я нарушаю священную клятву, – что каждый из кандидатов был избран из-за своей оригинальности. Я, например, будучи сотрудником 'Сопровождения', пытался писать роман. Мисс Икс видела мое личное дело, но ни о чем таком не вспомнила. Она забыла и мое имя, и название агентства.
– Чувствовала вину перед мамочкой и папочкой, – предположила я, – так что просто стерла эти воспоминания из памяти?
– Может быть. Такое уж неизгладимое впечатление я на нее произвел.
Да, но вдруг теперь, достигнув зрелого возраста, она присмотрится повнимательнее? Бен стукнул кулаком по столбику кровати.
– Элли, твои подозрения глубоко меня ранят. Заподозрить, будто мне вздумалось по-быстрому перепихнуться с мисс Икс…
– Согласна, звучит вульгарно.
Очередной удар по столбику.
– Я-то думал, ты меня любишь.
Прикусив палец, я лихорадочно соображала, что бы сказать в свое оправдание.
– И оставь эти глупости: мол, какая она красивая. Ты мне гораздо больше нравишься. Ну, или нравилась – до того как ты соорудила на голове эту бесформенную пакость.
Как я могла признаться, что отправилась в парикмахерскую в надежде преобразиться в подобие Валисии Икс? Но случилось так, что время нашей беседы истекло.
Страшный грохот сотряс комнату.
Бен шмякнул себя кулаком по лбу:
– Чертов гонг! Мисс Икс велела Пипсу подать сигнал к началу следующего заседания. Джеффриз должна принести ужин кандидатам в зал. Ты съешь что-нибудь?
– Обещаю. – Сердце мое сдавила тяжесть, когда я провожала Бена до двери. Что же я наделала? – беззвучно рыдала я. Его прощальный поцелуй был таким рассеянным, чисто машинальным. Как будто мое лицо просто случайно оказалось на его пути.
Едва оставшись одна, я глянула на свое отражение в зеркале и яростно выкрикнула:
– Идиотка!
Это все моя вина, уныло размышляла я. И нечего винить бедную мамочку или жирную малютку Элли!
Бросившись ничком на кровать, я заползла под маковое покрывало – для уюта, не ради тепла. Эта гнусная тесная спальня от пола до потолка покрылась испариной. Мечтая окунуться в блаженное забытье сна, я торжественно поклялась себе, что, когда проснусь, все образуется. Наша любовь станет только крепче, выдержав проверку на прочность.
Проснулась я резко, будто кто-то тронул меня за плечо и шепнул: 'Пора!' Оказалось, однако, что то был зов изнутри, а не снаружи. В комнате я была одна-одинешенька и чувствовала себя, мягко выражаясь, странно – во власти ощущений поразительно новых и в то же время удивительно знакомых, что тревожило. Часы показывали семь вечера. Кулинары, видимо, все еще заседают за закрытыми дверьми, наверстывая упущенное за день. Иначе Бен уже бы за мной пришел. Я ни о чем не жалела. Израненному сердцу требуется время, чтобы шрамы затянулись. Как банально… Честно говоря, все мысли о моем дорогом супруге рассеялись, словно унесенный ветром песок, под напором иных эмоций – тех, которые я считала погребенными навеки.
– Хватит строить из себя отшельницу! – шепнул демон. – Никого ты не обманешь. Вставай, одевайся и чеши из этой поганой комнатенки. Ты знаешь, что тебе нужно. И кому это повредит? Вспомни, как долго тянулось это их собрание вчера вечером? Золушка, у тебя времени аж до полуночи!
Не найти в словаре достаточно определений, чтобы описать мою тягу – отчаянную, неодолимую, жадную, ненасытную. Я чувствовала себя как директриса пансиона благородных девиц, которая вдруг обнаружила, что она – оборотень. Холодок пробежал по моей спине.
Я сопротивлялась – честное слово, отчаянно боролась с этой тягой. Натянув одеяло до самого носа, приказала себе возвращаться в уютное гнездышко сна. Слабости или тошноты нет и в помине, но я, со всей очевидностью, тяжело больна! Последние несколько дней я неважно себя чувствовала. Но сейчас! Впервые за беременность я испытывала прилив кипучей энергии.
Рука моя отбросила покрывало. К чему бороться с неизбежным? В Грязном Ручье есть местечко, где я смогу утолить свою жажду. Посижу в темной кабинке, надежно замаскировавшись! Воображение разыгралось; однако, выбравшись из постели и взявшись за одежду, я напомнила себе, что в любой момент могу пойти на попятную. Квадратный глаз окна с укоризной взирал на меня. Совесть саднила душу, будто наждачная бумага. Риск быть замеченной на пути от дома до лодочного ангара был велик. Но сейчас можно было об этом не беспокоиться.
Я нырнула в платье-мешок, приобретенное утром. О… невозможно, чтобы эта желтолицая особа в зеркале была я! Мыслимо ли показываться на людях с такой физиономией? Что касается моих бедер, они походили на накладные конструкции. Но верят ли в Грязном Ручье, что это новый выверт моды – вроде как
