минут ходу… А у меня на втором этаже два младенца, старушка свекровь и Джонас, который будет до последнего вздоха защищать мою честь старым зонтиком…
– Я ищу поденную работу…
– Вот как?
– Ваш кузен Фредди Флэттс любезно дал мне письмо с рекомендациями.
Мистер Дик порылся в кармане и вытащил мятый листок бумаги.
– Ставлю свои трусы, что это подделка, – прошипела из кухни миссис Мэллой.
Но я узнала почерк Фредди. Действительно, кузен просил протянуть подателю сего руку помощи.
– Входите, пожалуйста.
Закрывая дверь, я ломала голову, чем бы занять незваного помощника.
– Я мог бы подстричь газон, – почтительно предложил он.
– Простите, но… – Джонас немедленно отрясет прах моего дома со своих сапог, если кто-нибудь посмеет тронуть его газонокосилку. – Мы специально выращиваем траву.
– Еще я умею мыть окна.
«Вот и отлично», – подумала я, но тут же спохватилась, поскольку мистер Уткинс, мойщик окон, собирался к нам именно сегодня. Если верить Рокси Мэллой, мистер Уткинс уже потерял одну клиентку – леди Китти Помрой – из-за придирчивости этой дамы.
– Коли ему невтерпеж сделать доброе дело, – миссис Мэллой прищурила глаза под пестро накрашенными веками, – пусть укокошит вашу свекровь, миссис X. Я уверена, вы хорошо заплатите.
– Она у нас шутница, – объяснила я мистеру Дику. – Присядьте и позавтракайте, пока мы придумаем вам работу.
– Как вы добры! – Мистер Дик молитвенно сложил руки и просиял, словно говорил с небесным ангелом. Он чинно уселся на самый краешек стула. – Если можно, немного кашки, потом ломтик-другой бекона, всего одну сосисочку и яичницу-глазунью, большое вам спасибо.
– А может, еще и гренок с помидорами? – Голос Рокси обрел подозрительно медовую сладость.
– Ну право, не утруждайте себя…
– Что вы, что вы, какие проблемы! Бам-м-м! – сковородка приземлилась на плиту. Плюх! – шлепнулся в нее бекон. Хрясь! Хрясь! – яйца полетели в миску. Говорят, поступки красноречивее слов. Если это так, то миссис Мэллой недвусмысленно давала мне понять, что я могу точить лясы, бить баклуши, околачивать груши, считать ворон и плевать в потолок, пока остальные пашут в поте лица. Чтобы не чувствовать себя совсем уж закоренелой паразиткой, я скоренько разложила приборы и уселась напротив мистера Дика.
– Апельсинового сока? – Прижав кувшин к груди, миссис Мэллой пышной кормой захлопнула дверцу холодильника.
Джентльмен задумчиво склонил голову.
– А сок свеженький?
– Самолично босыми ногами топтала апельсины на утренней заре. Это вас устроит?
Бух! – приливная волна сока едва не захлестнула стол, и мистер Дик испуганно вцепился в подлокотники кресла.
– Большое спасибо, миссис Мэллой, – промямлила я, но Рокси уже шуровала яичницу.
Сковорода на огне злобно шипела и плевалась.
– Откуда вы знаете Фредди? – спросила я нашего гостя.
– По работе, миссис Хаскелл.
– То есть до того, как…
– Нет-нет, что вы! В прошлом я школьный учитель из Харольд-Вуда в Эссексе, а ваш кузен, насколько я знаю, никогда не бывал в тех местах. Мы познакомились с ним месяц назад, когда я базар-вокзалил…
– Что вы делали?
Мистер Дик снял очки и аккуратно протер их салфеткой.
– Я хотел сказать, что танцевал и пел на базарчике возле автовокзала. Фредди остановился и бросил мне в шапку несколько монет. И заметил, что у меня получается точь-в-точь как у заправского певца.
– Приятный комплимент.
– На самом деле вовсе нет. – Мистер Дик изящно положил нож и вилку. – Фредди сразу сообразил, что я жульничаю. Мне не хотелось бы, чтобы вы, такая краси… такая добрая, плохо обо мне подумали. Понимаете, у меня в кармане был транзистор, а я просто шевелил губами.
– Наверное, для этого пришлось много тренироваться?
– Нужно только иметь мужество, чтобы вынести вопли и свист, когда приходится мигом переключаться с песен на танцы. Например, когда в рекламной паузе начинают кричать про новые прокладки или рыбные палочки. Но ваш кузен повел себя очень любезно. Он согласился давать мне уроки вокала и игры на гитаре.
Рокси шваркнула на стол дымящуюся тарелку:
– Вот вам, укрепите голосовые связки. Бекон соблазнительно краснел в серединке и дымился по краям. Глазунья напоминала кокетливый чепчик с кружевами, гренки золотились, а помидоры исходили розовым
