– Мамуля, неужели вы действительно считаете, будто я способна оставить детей с человеком, который тут же окажется под столом с бутылкой виски? Рокси Мэллой совершенно переменилась с тех пор, как записалась на курсы чистильщиц медной посуды при церкви Святого Ансельма.
– Очень жаль, что она не практикуется на твоей посуде! – Магдалина саркастически шмыгнула носом. – А эта ее прическа!
Я едва не брякнула, что уж кого-кого, а миссис Мэллой Господь Бог наградил буйной шевелюрой, пусть и двухцветной, но промолчала. В конце концов, предо мной стояла женщина, породившая моего Бена.
– Она выглядит как… как особа легкого поведения! – Лицо Мамули перекосилось от омерзения. – А эти ее прозрачные платья с декольте до колена!
– У вас случайно нет тюбика пчелиного яда? – пропищал из качалки мистер Уткинс. – Ревматизм разыгрался…
Я бы с радостью засунула его в улей с головой, но нельзя было упустить ни слова из того, что говорила Мамуля.
– Право, я не удивилась, когда застала ее… – Магдалина многозначительно замолчала.
– Застали ее за чем?
– За чтением этой грязной книжонки!
Глазки Мамули уперлись в полку с поваренными книгами, и я поняла, что в спешке не успела протереть от жира и томатной пасты переплет любимого шедевра Магдалины – «Путь к желудку мужчины».
– Действительно, она несколько грязновата…
– «Грязновата»! – Магдалина так и подпрыгнула.
Прошествовав к полке, она двумя пальцами, словно опасаясь подцепить какую-нибудь малоприличную хворь, извлекла упомянутую книжицу.
– Да тут каждая страница кишит развратом! Я раскрыла книжку, чтобы вспомнить, как шпигуют баранью ляжку, а тут совсем другие ляжки! Они непристойно ерзают, раздвигаются и вообще ведут себя неподобающим образом!
Мистер Уткинс сполз на край качалки, спихнув Тобиаса на пол.
– О господи! – Щеки мои запылали.
– А уж насчет того, как суют вертел в печь, я промолчу! – Мамуля возмущенно уставилась на меня. – Не подумай, Элли, что я критикую, но как ты могла позволить ей принести в дом подобную книгу, когда у тебя такой молодой и впечатлительный муж! Этого я не могу понять! Тут на каждой странице «зрелые сочные ягоды ее сосков»!
– Я весь горю!
Мистер Уткинс действительно выглядел больным. Но сейчас мне было не до него.
– Право, Мамуля, вы все перепутали… – Я стыдливо хихикнула. – «Письма леди Летиции» – это моя книжка.
– Я так и знала!..
– Тогда в чем…
– Я так и знала, что ты станешь защищать Эту Особу! Но все бесполезно, Элли! Она призналась, что книжка принадлежит ей, когда я застала ее на месте преступления.
На глазах у меня выступили слезы.
– Разумеется! Она из породы верных старых слуг!
Как об стенку горох. Свекровь не собиралась выслушивать меня. Она решительно подошла к плите – я и пикнуть не успела! – изорвала книгу и швырнула ее прямо на горящие угли!
– Теперь книга точно пахнет жареным, – пробормотал мистер Уткинс.
– Это же библиотечная книжка! Теперь библиотекари всех стран соединятся, разыщут меня через Интерпол и потребуют смертной казни!
Магдалина передернулась.
– Я так и знала, что против меня все ополчатся! – Горький слабый всхлип. – Одинокую женщину так легко затравить… Можешь не говорить мне, что я ничуть не лучше бесстыжей героини паскудной книжонки, это у тебя на лице написано. Но позволь мне только сказать, Элли, что за все годы, что мы с Папулей прожили вместе, я никогда не показывала ему свои ляжки.
Не успела я ответить, как дверь распахнулась и вплыла Рокси Мэллой во всей красе. Пуся пыталась отодрать подол ее платья.
– Вот и вы! – еле выговорила я.
– Какое трогательное приветствие! – Миссис Мэллой нарочито медленно принялась натягивать черные шелковые перчатки.
От меня не укрылось, что она очень взволнована. Мушка, которую миссис Мэллой обычно наклеивает на верхнюю губу, теперь переместилась на лоб. Я бросилась к Рокси, но она отстранила меня твердой рукой.
– Прошу прощения, миссис X., но я в последний раз посидела с близнецами, моими сладкими… Они-то всегда любили свою старую Рокси, ненаглядные мои Эбби и Тэм.
Мамуля стояла так прямо, словно ее набил чучельных дел мастер. Я готова была пасть на колени в присутствии мистера Уткинса и Пуси, которая загнала Тобиаса в угол и теперь упоенно заливалась