Танбридж рассказывает эту историю уже полвека и до сих пор разгуливает на свободе. К чему бы это?
– К тому, что полиция занята исключительно патрулированием на дорогах и до сих пор не удосужилась допросить мисс Танбридж.
– Не надо умничать, – наставительно произнесла миссис Мэллой. – По слухам, полицейские обшарили дом, нашли лопаты и кирку. Но сообразили, что им вряд ли удастся припереть дамочку к стенке. Старая ворона выдала им аж три версии пропажи жениха. Замучаешься проверять.
– Из этого не следует, что она его не убивала.
– Послушайте мудрого человека, миссис X. – Рокси обращалась ко мне, словно святой Павел к коринфянам. – Голову даю на отсечение, парень сбежал с подружкой невесты и поменял фамилию. Потому как в те времена того, кто кинул невесту в день свадьбы, больше не приглашали на чай к викарию. А Иона Танбридж прожила всю жизнь, сожалея, что не придушила изменника.
– Мне она сказала, что ударила его кочергой.
– То-то и оно, миссис X.! – снисходительно улыбнулась миссис Мэллой. – Эта Танбридж не помнит, кому чего плетет. Но вам-то что за дело до выжившей из ума старухи?
– И дом, и сад, и лес вокруг, – я встала, чтобы взглянуть, чем заняты дети, – все выглядит таким унылым и враждебным. Даже днем… Мы с Беном устроили недавно там пикник. Теперь я думаю, – нагнувшись, я поймала игрушечную пожарную машину, – что причина в бывших владельцах – Гекторе Риглсворте и выводке его дочерей. Хотя я твердо решила больше не верить в привидения, все это глупые предрассудки.
– Не стоит давать волю воображению, оно может далеко завести! Но не вешайте носа, дорогая, многие впадают в этот грех.
– Вы имеет в виду свои фантазии насчет Сильвии Бэбкок?
– Ее я как раз не имела в виду и от своих подозрений не отказываюсь. Помяните мое слово: все эти охи-вздохи из-за каждой пылинки в доме – чистой воды притворство. Внутри эта жеманная куколка – настоящий кремень. Пичкает свои жертвы пирожными и жирными пудингами вопреки предписаниям врача, уверяя, что мужчина должен копить силы для секса, пока – трах-бах! – он не валится замертво. Я читала в газете о дамочке, которая подменила таблетки мужу-сердечнику. Понятное дело, этот олух ничего не заметил, глотает лекарство, а ему только хуже становится. Спрашивается, что мешало Сильвии Бэбкок сделать то же самое. А теперь она, обливаясь слезами, приберет к рукам страховку покойника. Страшно подумать!
– Вот и не думайте! – Я усадила Эбби в кресло-качалку рядом со спящим Тобиасом. – Забудем о Сильвии Бэбкок, миссис Мэллой.
– А кто начал этот разговор? – с оскорбленным видом осведомилась домработница. – Я что хотела сказать, прежде чем кое-кто завел нас в дебри… Небось у моего Джорджа воображение разыгралось, вот он и решил, будто Каризма приударяет за Ванессой. Сдалась ему ваша кузина! Просто у парня работа такая – привораживать дамочек.
– Мне он поцеловал руку, – сообщила я (надо же было с кем-нибудь поделиться!).
– Вот видите! (Я слегка обиделась: миссис Мэллой могла хотя бы для вида усомниться в том, что вчера вечером Каризма не отдыхал, а трудился на износ.) Держу пари, вы тут же растаяли. А расстегни он рубашку – сразу решили бы, что делает вам предложение.
Я собиралась оспорить этот пункт, но дверь отворилась, впуская бога любви собственной персоной; за ним следовали Бен и миссис Швабухер. Кухня сразу уменьшилась вдвое. Занавески на открытых окнах затрепетали, и не только они. Ни книжные обложки, ни вчерашнее общение в сумерках не подготовили меня к встрече с Каризмой при ясном свете дня. Его совершенство поражало воображение. Гипнотизирующий взгляд, скульптурная челюсть. Грубо говоря, без малого два метра необузданной сексуальной мощи.
– У меня засосало под ложечкой, – прошипела мне в ухо миссис Мэллой.
– Надо было позавтракать, – заметила я и поняла, что тот же совет могла дать себе.
Утром я успела проглотить лишь бутерброд и выпить чашку чая без сахара. Очевидно, поэтому мне вдруг почудилось, что в жизни чего-то очень сильно недостает. Но сейчас было не время для самокопаний. Конечно, рядом с Каризмой невозможно выглядеть хорошо – смуглый Бен, например, казался бледным призраком, – и тем не менее с миссис Швабухер явно было что-то не так. Одетая, как обычно, в свой фирменный цвет, сегодня утром она не смотрела на жизнь сквозь розовые очки.
– Вам изрядно досталось: два дня подряд вы ездите туда-сюда. – Если я немного задыхалась, то только потому; что приходилось поддерживать миссис Мэллой.
– Я вздремнула в поезде, – улыбка миссис Швабухер вышла грустной, – и как было приятно увидеть на вокзале Каризму и…
– Хватит заниматься пустой болтовней! – встрял хозяин дома, демонстрируя полную неискушенность в обращении с высокими гостями. Он всучил мне Эбби, и миссис Мэллой осталась без моей поддержки. – Я запру дверь на засов, а другие пусть забаррикадируют окна. Жаль, что в чулане не осталось старых ружей. Ладно, попробуем обойтись водяным пистолетом Тэма.
– О чем он говорит? – Я глянула на Каризму.
Глаза гостя потемнели, отражая напряженную работу мысли.
– Наверное, он шутит.
– Вот как! Значит, у нас с вами разное чувство юмора. Лично мне было не до смеха, когда орды ваших поклонниц с дикими воплями провожали нас с вокзала. Я даже опасался, как бы кто-нибудь не бросился под колеса. Но хуже всех оказались те, что, вскочив в собственные машины или угнав чужие, преследовали нас вплоть до ворот дома.
– Я
– И правильно! – Бен поднял на плечо Тэма, требовавшего внимания. – Пусть дамочка, которой
