– Верно, мистер Саймонс.
Он вложил мне в руку стакан с хересом.
– Значит, доктора ошибались или лгали?
– Ни то ни другое. Когда произошло несчастье, Харриет находилась на пути к окончательному выздоровлению.
– Именно этого я и боялся! – Херес выплеснулся мне на брюки. – Её свела в могилу простуда, которую она подхватила под дождём в тот день во время нашей прогулки…
– Милейший, вы ошибаетесь. – Герр Фелькель нависал надо мной, сверля красноватыми глазками. – Харриет погибла в автокатастрофе. Машина, на которой она ехала в Трир, упала в Мозель, небольшую речку неподалёку от Летцинна. Это одна из тех трагедий, что порой происходят в жизни. Ужасная, непредвиденная случайность.
Глава восьмая
Оранжево-розовая ночная рубашка на кровати выглядела неуместно оптимистично. Это была чудесная вещица с вышивкой, кружевами и глубоким вырезом. Обычно я в таких игривых одеяниях не сплю. Я купила её на прошлой неделе под влиянием блаженной мысли о предстоящем вояже во Францию. Днём, перед тем как отправиться в Читтертон-Феллс, я собиралась спрятать рубашку в чемодан, но потом решила, что не стоит откладывать начало нашего медового месяца до следующей ночи. А потому спрыснула ткань своими лучшими духами и разложила на кровати, рисуя в воображении, как этот наряд будет выглядеть, когда лунный свет посеребрит его складки. Теперь же я обречённо скомкала рубашку, запихнула в верхний ящик туалетного столика и влезла в старенькую фланелевую пижаму с отложным воротником. Когда в спальню вошёл Бен с кружкой горячего молока, я сидела на кровати, мрачно сверля взглядом стену. Бен сунул мне кружку, сбросил халат и устроился рядом.
– Это лучше шампанского.
Я с наслаждением сделала глоток и улыбнулась. Пижама моего ненаглядного была того же бордового цвета, что и бархатные шторы, а волосы на фоне белой наволочки выглядели чёрными как смоль. Эгоистичная сторона моей натуры тут же пожелала, чтобы отец никогда не появлялся в Мерлин-корте со своей Харриет. Хотя бы подождал, когда мы вернёмся с отдыха, посвежевшие и весёлые.
– Интересно, какая она была на самом деле? – Я поставила пустую чашку на тумбочку.
– Твой отец нарисовал довольно подробный портрет.
– Он рассказал нам о своём впечатлении и о том, что сказала ему Харриет.
– А ничего другого он и не мог сделать.
– Знаю. – Я посмотрела, как Бен выключил лампу, проделала то же самое со своей, откинулась на подушки и уставилась в тёмный потолок. – Меня по-прежнему беспокоят эти цыганки. Та, что в Германии, посоветовала Харриет остерегаться воды.
– Они всегда талдычат про воду или огонь.
– Машина упала в реку.
– Время от времени происходят несчастные случаи.
– Если только это действительно был несчастный случай.
Я привстала и дала подушке увесистую оплеуху.
– Но почему должно быть иначе? Видимость была плохая, а дороги Харриет, судя по всему, не знала. Да к тому же думала лишь о сюрпризе, который приготовила для дорогого Морли. Возможно, Харриет размышляла, куда они отправятся вместе. Фелькель сказал твоему отцу, что его подруга приложила немало усилий, чтобы отыскать большой американский автомобиль с откидным верхом. Ведь твой отец упомянул, что всегда мечтал посидеть за рулём такой машины.
Сквозь занавески проник лунный свет.
– Может, драндулет был таким старым, что у него то и дело отваливались колёса, – отозвалась я. – Или же Харриет занималась каким-то незаконным бизнесом, и нечистоплотные конкуренты взяли и спихнули её с дороги.
– Элли!
– Просто мне ужасно не понравился герр Фелькель с его лисьим лицом. Тебе не кажется подозрительным, что в том доме не было телефона? И милые люди, – добавила я, когда пушистое тело Тобиаса примостилось у наших ног, – не вешают над каминами картин с мёртвыми котами.
– И какой же это незаконный бизнес? – Бен зевнул.
– Откуда мне знать? Хотя… Папа упомянул какую-то оранжерею. Он ещё назвал это ограблением. Помнишь?
– Это могли быть мальчишки, Элли. Разбили окна и вытоптали цветы.
– Наверное, ты прав.
Я повернулась на бок и сунула ладонь под щёку. Но глаза не закрыла. Когда подкрался сон, подкралась и картина того, как машина Харриет слетает с покрытой туманом дороги и опрокидывается в Мозель. Сколько времени она оставалась без сознания? Насколько энергично пыталась высвободиться? Мелькнула ли в её голове ложная надежда, когда ей показалось, что сможет открыть дверь? Думала ли Харриет о моём отце в свои последние секунды? Нет, хватит!
– Что сказал Фредди, когда ты встретился с ним на улице? – спросила я, подскакивая на кровати.
– Он не поддерживает твою вздорную теорию, если ты это имела в виду, – страдальчески простонал Бен.
– Нет у меня никакой теории!
