Тобиас Отс, подняв голову, посмотрел на небо. Только теперь он заметил, что туман рассеялся, а ночное небо все в звездах. Пахло цветущим боярышником. Маленькая лодка скользила по бархатной глади воды в сторону Ньюхэма. Писатель невольно сжался, вдруг вспомнив жуткий булькающий звук крови, вытекающей из перерезанного горла Вилфреда Партриджа, а также о двух локонах, спрятанных где-то в карманах убийцы.
Это был план Джека Мэггса – плыть вниз по Северну до Бристоля, а там по молчаливому обоюдному согласию, как полагал Тобиас, в таком большом порту они найдут нужное судно. Но ниже Глостера река Северн изобилует песчаными мелями, и около десяти вечера путешественники, даже еще не миновав Ньюхэм, оказались в зоне густого тумана. Здесь они окончательно застряли на мелях, и Мэггс решительно заявил, что дальше, черт побери, он не поплывет. Поскольку в лодке все еще была вода, и никто из них не собирался ложиться на мокрое днище, они попытались спать, сидя на корточках.
Было сыро и холодно. Тобиас слышал шорох водяных крыс, и это лишало его покоя. Он представлял себе, как они, серые и мокрые, залезают в лодку и обнюхивают его спящую голову. Иногда, то приближаясь, то удалясь, слышался звон колокольчика: где-то поблизости на берегу паслась корова. Не успев заснуть, Отс тут же был разбужен.
– Тоби?
– Да.
– Вы не спите, Тоби?
– Не сплю, Джек.
Лодка легонько стукнулась обо что-то, зашелестела днищем по песку и остановилась на месте. Тоби внезапно почувствовал что-то у себя на колене. Решив, что это крыса, он не колеблясь нанес удар кулаком, попав по чему-то твердому и холодному.
– Осторожно, – предупредил его голос Мэггса. – Я предлагаю вам хороший бренди, приятель.
– Спасибо, Джек.
– В подходящей для Призрака дозе.
Тобиас не противился, когда он вложил в его руку прохладную серебряную фляжку.
– Обрисуйте мне того, кто пытал меня, Тоби.
– Я записал все, что вы говорили мне.о нем, когда были под гипнозом, Джек. В один прекрасный день вы прочтете все, каждое ваше слово. Каждый сон и каждое воспоминание, я дам их вам, обещаю. У вас была трудная жизнь, мой друг, и горя больше, чем вы заслужили. Я никогда не сделаю рассказ о вашей трудной судьбе легким чтивом.
– Да, да, это будет по-христиански, Тоби. Но как он выглядит, этот Призрак?
– Высокий, блондин. У него длинные бакенбарды. Наступило затянувшееся молчание.
– Но ведь вы никогда не видели этого Призрака, Тоби?
– Конечно, нет. Этот Призрак живет в вас.
– Как странно. Я никогда не слышал о Призраке, пока не встретил вас. Никогда не видел его во сне или наяву.
– Вы постоянно жили с той болью, которую он вам причинял.
– А что бы вы мне ответили, если бы я сказал, что это вы поселили его во мне?
– Как я мог бы это сделать?
– Будь я проклят, если я знаю. Но раньше его во мне не было.
– Ваш Призрак так же реален для вашего восьмого чувства, как Сайлас и Софина, но я не поселил его там, – улыбнулся Тобиас. – В этом я готов поклясться.
В одно мгновение он был раздавлен, его ударили по голове, из него вышибло дух, когда Мэггс всей своей тяжестью навалился ему на грудь. Спина мучительно ныла от впившегося в нее края скамьи.
– Никогда больше не произносите ее имени! Пошевелившись и тем причинив Тобиасу еще большую боль, Мэггс обдал его своим горячим дыханием.
– Если вы еще когда-нибудь повторите это имя, я вас… Вы не должны этого делать.
Рука Мэггса потянулась к голенищу его шнурованного ботинка, и Тобиас представил себе, как он будет убит ударом ножа. Он попытался пошевелить сначала плечами, а затем бедрами и, не выдержав, от страха закричал:
– Помогите! Помогите!
Джек Мэггс разразился таким неистовым хохотом, что не только отпустил своего пленника, но и сам, неловко откинувшись назад, угодил в ящик с канатами.
– Помогите! – притворно слабым голосом крикнул он. Но тут же поднялся и, снова подсев поближе к Тобиасу, шепнул ему на ухо: – Помогите! – но уже не так насмешливо.
Вскоре засмеялся и Тобиас, хотя и неохотно.
– Я не оскорбил вас тем, что испугался? – спросил он у Мэггса.
– О нет, Тобиас. Я считаю, что с вашей стороны это было вполне разумным.
Тобиас почувствовал, как в темноте к нему приблизилось суровое небритое лицо Мэггса.
– Яс вами, Джек, – сказал он ему, не раздумывая.
Воцарилось долгое молчание, слышно было только по-звякивание колокольчика пасущейся на берегу
