Мари Клэр взяла лицо Мири в свои ладони:
– О, моя дорогая, твоя мама была бы очень горда тобой. Ты такая же мудрая и отважная, как твои сестры, Но я хорошо знала Евангелину. Твоя мать была моей самой близкой подругой, и я могу сказать с абсолютной уверенностью, что она никогда бы не позволила тебе противостоять злой колдунье в одиночку.
– Я буду не одна. – Перед тем как сознаться, Мири глубоко вздохнула. – Я хочу отыскать Симона Аристида и попросить его о помощи.
Аббатиса опустила руки и от неожиданности открыла рот.
– Ты совсем потеряла рассудок, Мирибель Шене?
– Вы еще недавно сказали, что Симон ни за что не причинит мне вреда.
– Умышленно не причинит. Хотя я признаю, что в Аристиде есть кое-что хорошее, но в сердце его все еще гораздо больше темного, чем на кладбище в полночь.
– Возможно, это правда, но все же Симон сильно изменился, он уже не похож на того человека, который напал на наш остров в то лето.
Мари Клэр презрительно сжала губы, но Мири продолжила:
– Он больше не такой самонадеянный и упрямый, как прежде. Вы не видели его в ту ночь, когда он появился у меня на пороге в грозу, такой измученный и подавленный. Весьма иронично, не так ли? – Она злорадно рассмеялась. – Когда я наконец-то смогла ему противостоять, Симон сказал правду, ему действительно нужна была помощь. А я просто выгнала его, возможно… послала на смерть.
– Ты не в ответе за судьбу этого человека, – сердито произнесла Мари Клэр. – После всего, что он сделал… ты ничего не должна.
– Знаю, но Симон может оказаться нашей единственной надеждой, чтобы победить Серебряную розу и спасти Кэрол от ее клещей.
– А почему ты думаешь, что девушка хочет, чтобы ее спасали?
– Я не верю, что Кэрол действительно задумала бросить ребенка. Она завернула малыша в свою любимую шаль, и самую большую драгоценность, оставила его там, где я точно могла его найти. Я никогда не замечала ничего злого в девочке, только глубокую обиду и смятение. Да, она связалась с этим орденом, но я уверена, что она не понимала, что делает, пока не стало слишком поздно.
– Вполне возможно, что ты права. Но, как бы я ни сочувствовала Кэрол, не вижу, зачем тебе рисковать ради ее спасения.
– Потому что я должна была больше стараться для нее, когда была такая возможность.
– То же самое могу сказать и я, и все остальные женщины этого острова, – раздраженно произнесла Мари Клэр – Но даже ты должна признать, что с Кэрол было трудно общаться.
– Нет, она была не такая, – печально улыбнулась Мири, вспомнив отчаянную заносчивость девушки. Но, как и у этих нежных цветов, колючки Кэрол были слабой защитой ее ранимой души. – Улыбка Мири исчезла. – Если бы Кэрол была раненой лисой или барсуком и укусила бы меня, я бы на нее никогда не обиделась. Но я пряталась в лесу в своем маленьком доме и совершенно забыла про нее, а теперь должна найти способ выручить се из беды, и для этого мне нужна помощь Симона.
– Но уважаемой Дочери Земли разделить ложе с охотником на ведьм… Этого просто не может быть, моя дорогая.
– Небеса благословенные, Мари! Я… я говорю только о временном союзе. Никогда не думала ни о чем таком… В постели с Симоном…
От воображаемых сцен у Мири загорелись щеки.
– Я говорила метафорически. Однако если такое, случится…
– Не случится. Уверяю вас, все теплые чувства к Симону давно умерли.
Когда Мари Клэр пристально взглянула на нее, девушка начала старательно заворачивать ядовитую розу в полотенце.
– Мои сестры в ссылке. Совет мудрых женщин давно распущен. Какой еще у меня выбор, кроме того, чтобы воспользоваться месье Аристидом?
– Только постарайся, чтобы он не воспользовался тобой, моя девочка, – мрачно предупредила ее женщина. – А как же твой Мартин Ле Луп? Что он подумает, когда узнает, что ты бродишь в поисках опасного ордена и рискуешь собой? Как я понимаю, он предан тебе, бесстрашен, изобретателен, к тому же искусный интриган. Почему бы тебе не обратиться к нему?
– Потому что мало времени, Мари, и я не представляю, как найти Мартина. Он… он наверняка где- нибудь с какой-нибудь миссией с королем Наваррским.
Почувствовав угрызения совести, Мири приложила руку к медальону, спрятанному под платьем. По правде говоря, сегодня она почти не вспоминала о Мартине. Но это утро и Мартин казались такими далекими! Мири стало стыдно, что это ощущение ей понравилось.
Мартин бывал порой немного… импульсивным и переменчивым. Так же страстно, как он обожал Мири, он испытывал к Симону ревнивое отвращение. Менее всего девушке хотелось, чтобы эти мужчины скрестили мечи.
– Мартину очень не понравилось бы то, что я собираюсь сделать, – неохотно призналась Мири. – Иногда я думаю: если бы он мог, то держал бы меня в комнате, обитой бархатом, в безопасности и под защитой, а сам бы сражался во всех баталиях за меня. Надеюсь, что однажды смогу объяснить Мартину, что Ренар был достаточно мудрым, чтобы понять Арианн. Что мудрая женщина не может всегда тихо сидеть у него под боком, как бы ей этого ни хотелось.
И одному богу известно, как сильно она этого хотела. Она перешла к окну, чтобы Мари Клэр не заметила, как растрогана и возбуждена, несмотря на свои решительные слова. Девушка задумчиво смотрела в сад, упиваясь этой смесью цветов и форм.
