голубые глаза и мягкая улыбка Рыцаря, заходящее солнце, запутавшееся у него в волосах, ослепительный блеск доспехов, Конь, мирно щиплющий траву у ее ног, свесившиеся на шею Коня поводья и черная тень леса позади — она запомнила все, все до мельчайших подробностей, как запоминают поразившую воображение картину. Она прислонилась к дереву, глядя из-под руки на эту странную пару и слушая, словно в полусне, грустный напев{g}.
— А музыка вовсе не его изобретения, — подумала Алиса. — Я эту музыку знаю. Это песня «Я все вам отдал, все, что мог…»{h} .
Она стояла и внимательно слушала Рыцаря, но рыдать — не рыдала.
Я рассказать тебе бы мог, Как повстречался мне Какой-то древний старичок[42], Сидящий на стене. Спросил я: «Старый, старый дед. Чем ты живешь? На что?» Но проскочил его ответ Как пыль сквозь решето. — Ловлю я бабочек больших На берегу реки, Потом я делаю из них Блины и пирожки И продаю их морякам — Три штуки на пятак. И в общем, — с горем пополам, Справляюсь кое-как. Но я обдумывал свой план. Как щеки мазать мелом, А у лица носить экран. Чтоб не казаться белым{i} И я в раздумье старца тряс. Держа за воротник: — Скажи, прошу в последний раз, Как ты живешь, старик? И этот милый старичок Сказал с улыбкой мне: — Ловлю я воду на крючок И жгу ее в огне, И добываю из воды Сыр под названьем бри. Но получаю за труды Всего монетки три. 
А я раздумывал — как впредь Питаться манной кашей. Чтоб ежемесячно полнеть И становиться краше. Я все продумал, наконец, И, дав ему пинка, — Как поживаете, отец? — Спросил я старика. — В пруду ловлю я окуньков В глухой полночный час И пуговки для сюртуков Я мастерю из глаз. Но платят мне не серебром. Хоть мой товар хорош. За девять штук, и то с трудом, Дают мне медный грош. Бывает, выловлю в пруду Коробочку конфет, А то — среди холмов найду Колеса для карет. Путей немало в мире есть. Чтоб как-нибудь прожить, И мне позвольте в вашу честь Стаканчик пропустить. И только он закончил речь, Пришла идея мне: Как мост от ржавчины сберечь, Сварив его в вине. — — За все, — сказал я, — старикан, Тебя благодарю, А главное — за тот стакан, Что выпил в честь мою. С тех пор, когда я тосковал, Когда мне тяжко было, Когда я пальцем попадал Нечаянно в чернила, Когда не с той ноги башмак
