совершенно уверенными, что враг сломлен. Так всадник соскакивает с коня, чтобы добить поверженного противника.
Наша цель – истребление врага, а не захват его территории (его судна). Сожги его, тарань его, разбей его о скалы, сломай ему весла – и битва выиграна.
Естественно, капитаны Холлы Ий подняли шум, утверждая, что моя тактика оставит их без добычи. Проклиная в душе их жадность, я объяснила им, что даже если они не захватят золото во время боя, они получат его более чем достаточно после победы. Да и во время боя разве не легче захватить корабль с деморализованной или сдающейся командой? Или, по их мнению, лучше брать на абордаж неповрежденное судно, когда велика вероятность их собственного потопления? Я напомнила им о гигантских галерах, которые находились в распоряжении Сарзаны, на которых вдоль бортов подвешены огромные камни, предназначенные для проламывания палубы атакующего противника. Эти камни, без сомнения, отправят нас на дно. С неохотой им пришлось согласиться, что даже неопытная женщина может предложить кое-что новое в морской тактике. Я снова и снова вдалбливала им в головы свою теорию, и, если кто-нибудь из них высказывал мою мысль как свою, я делала вид, что восхищена, и немедленно обещала присоединить его «гениальную» идею к общему плану.
В конце концов им стало казаться, что они сами все и придумали. Теперь, когда общие положения были приняты, нам предстояло воплотить идею на практике. Матросы тренировались вести галеры в сплоченном строю, делать наскоки, отходы и, как собаки, облаивающие кабана, никогда не оставаться на месте, уворачиваясь от его клыков.
Мы учились драться парами и тройками, нападать с флангов, с тыла. Мы не будем просить и давать пощады, не будем играть по-честному.
У нас было много времени для тренировок и изменений курса, потому что наши галеры оказались втрое быстрее конийских кораблей.
А еще нам надо было осваивать новое оружие. Я сама построила его тайно во дворе своей виллы и ночью перенесла на корабль. Я сконструировала катапульты с двумя ковшами под немного расходящимися углами. Какой-то человек, случайно видевший погрузку, спросил, не собираемся ли мы выстреливать по два снаряда сразу. Я ответила коротко «да», ничего не объясняя, опасаясь, что у Сарзаны могут быть шпионы по всей Конии или он просто ведет за нами слежку магическим способом. Я волновалась до тех пор, пока Гэмелен не успокоил меня:
– Если кто-то что-то увидел, это еще не значит, что он понял, для чего это предназначено.
Полилло должна была обучить матросов пользоваться этими катапультами, и – самое главное – когда ими пользоваться. Пускать их в ход нужно было в самом разгаре битвы.
Полилло принялась ворчать, что у нее и так полно забот, нужно было проследить, чтобы ее стражницы находились в форме, содержали оружие в порядке, и точить свой топор, который давно не пил крови. Пусть другие возятся с проклятыми собаками Холлы Ий.
Корайс засмеялась и сказала, что она умывает руки. Она никогда не возьмется обучать мужчину тому, что, по его мнению, он и так знает.
– Это похоже на то, как если бы ты постаралась научить нежности мужчин, пользующихся услугами проституток.
Полилло ухмыльнулась и мечтательно произнесла:
– А это мысль. Может быть, я окажусь достаточно хорошей, чтобы один из матросов представил меня своей матери.
– Будь осторожна, – предупредила Корайс. – У матросов нет матерей, а женятся они только на торговках и смотрительницах маяков.
Я мало прислушивалась к их болтовне, размышляя, как архонт смог зажечь воду во время битвы у рифов. Надо научиться делать то же или придумать защитное заклинание получше того, которое Гэмелен применил в тот день.
Гэмелен беспокоил меня. Он пытался не быть обузой, но все равно его обычной жизнерадостности как не бывало. Однажды я случайно услышала, как Бодилон назвала его «мрачным воскресителем». Я отвела ее в сторону и сердито спросила, как бы она себя чувствовала, если бы потеряла обе руки. Бодилон ответила, что, если бы это случилось, она бы бросилась с ближайшей скалы, чтобы не наводить тоску на других.
– Вот видишь, – рявкнула я, – кто из вас сильнее духом! Гэмелен ведь не сдается, несмотря на увечье.
Она немного подумала над моими словами, потом поклонилась и сказала, что я права.
Может, я и была права, но с нашим воскресителем надо было что-то делать. Я уже начала беспокоиться, что он изберет способ Бодилон для решения своих проблем, и отрядила двух стражниц, чтобы они постоянно за ним следили.
Потом мне в голову пришла одна вещь. Я долго обдумывала ее и решила, что из этого можно извлечь пользу. По крайней мере, хуже не будет.
Следующий день был солнечным и ясным. Ветер дул с кормы, наполняя паруса, неся нас туда, где нас должен был ждать Сарзана. От теплых испарений линия горизонта немного дрожала. Гэмелен стоял на своем обычном месте – на носу – и смотрел вперед, словно мог видеть. Я кивком головы отослала двух его телохранительниц и поздоровалась с ним.
– Что нового придумала, Рали? – Его голос был глух и безжизнен.
Он здорово сдал за последние дни, как солдат, чьи раны все не заживают. Мы немного поговорили, и я свела разговор на предсказание магов адмирала Трахерна насчет того, что Сарзана близко.
– Скорее всего, они правы, – сказал Гэмелен. – Не потому, что я его чую, нет, а просто логически рассуждая…
– Продолжайте.
– Сарзана одержал первую победу, разбив конийский флот, посланный против него, или, по крайней мере, он так нам рассказал, помнишь?
– Еще бы, – ответила я. – Это ловушка, которой должен опасаться каждый солдат. Если что-то
