чем – после пробуждения вспомнить не могла.
Один из этих ночных кошмаров спас мне жизнь. Я проснулась, резко сев в гамаке, пытаясь стряхнуть остатки сна. Мое тело хотело спать, снова лечь, но я сопротивлялась, зная, что, если я не встану, не похожу немножко, кошмар, каким бы он там ни был, вернется. Я прикинула, что до рассвета недалеко. Среди звуков поскрипывания корабельных балок и шума волн я услышала другой звук – поскребывание, кто-то пытался отодвинуть засов моей двери. Дверь открылась, на пороге стояла тень, которая скользнула к моему гамаку, вытянула руку с оружием – длинным обоюдоострым кинжалом – и ударила в то место, где я лежала.
Но меня-то в тот момент там не было.
Не успел убийца опомниться, я выскочила из темного угла и бросилась на него, накинув ему на голову наспех сдернутое с постели одеяло. Не давая ему передышки, я ударила его коленом в живот. Убийца согнулся. Было очень темно, и я почти не видела, где мой противник.
Я знала, что он еще не побежден, и тут долгие часы тренировок оказали услугу моим мышцам – я швырнула его на пол и ударила в лоб основанием ладони. Он стукнулся затылком об пол. Я ударила его еще раз – в висок и едва удержалась от последнего смертельного удара – в горло. Тело врага обмякло. Я слезла с него и нащупала подвесную лампу. Открыв крышку, я принялась дуть на тлеющий фитиль, пока не вспыхнул огонек. Я собралась вызвать караул, но потом решила с этим повременить. Нападавший поднимался, опираясь на руки, тряся головой, чтобы обрести ясность мысли после удара. Я подхватила его кинжал, опустилась рядом с ним на колени и оттянула его голову за волосы.
Это был Страйкер.
Он мигнул и уставился на кинжал, который я держала у его подбородка.
– Твоя идея? Или Холлы Ий? – спросила я.
Он поджал губы. Я сделала неглубокий разрез у него на шее. Потекла кровь.
– Значит, Холлы Ий, – решила я, зная, что, если бы это была вспышка собственного гнева Страйкера, он бы немедленно попросил суда его начальника. – Зачем?
Страйкер упрямо сжимал губы, и я сделала новый надрез.
– Ты ведешь нас к гибели, – торопливо ответил он. – Что-то ждет нас впереди. Холла Ий сказал, что чувствует это, и я чувствую. И мы знаем, кто это.
– Архонт?
– А ты не глупа.
– Какая вам польза меня убивать?
Выражение лица Страйкера мне не понравилось, и я опять порезала его.
– Говори лучше. Или я кликну Полилло с ее топором, и она будет расплющивать тебе пальцы один за другим. Что вы хотели выгадать от моей смерти?
– Можно мне сесть?
– Нельзя. Говори, или опять пущу кровь.
– Холла Ий объяснил мне, что происходит. Сказал, что у него бывают видения. Как у воскресителя. Сказал, что к нему приходил архонт, хоть он и не видел ни его лица, ни тела, – это был он. Архонт сказал, что погоня не окончена, а мы никогда не доберемся до Ориссы, если он не захочет. И магистры не заплатят нам наших денег, даже если доберемся. Он сказал, что те, кто с ним, получат все, а те, кто против него, будут разорваны демонами.
– И вы… и Холла Ий поверил архонту?!
– Я знаю, это звучит не очень благородно, – ответил Страйкер. – Но Холла Ий сказал, что с таким волшебником спорить нельзя. Особенно если он что-то обещает и говорит, что ему в помощь нужны люди, живые люди, чтобы вернуть трон. Трон и еще кое-что. Холла Ий сказал, что теперь архонт получил настоящую власть. Вы с этим проклятым Гэмеленом тоже об этом говорили, когда думали, что никто вас не слышит. Я думаю, архонт почти стал богом, – продолжал Страйкер. – Человек не может воевать с богом. Разумнее попытаться договориться с ним. Может, если служить ему хорошо, он поделится с тобой добычей.
Страйкер скривился.
– Я должен был знать, что так кончится, когда на корабле выбросил двойку – «глаза смерти» – в костях, а все потому, что ты была рядом. Я должен был понять, что проклят еще с того первого раза, когда мы встретили архонта у вулканических рифов. Мне тогда не удалось выполнить то, что задумал.
– О чем ты говоришь?
– Я тебе скажу. Теперь уже все равно. Помнишь, как вы с этой черной стервой стояли на фок-мачте корабля архонта?
Я вспомнила все очень отчетливо, и дыхание у меня перехватило. Я инстинктивно отпрянула от Страйкера. Тогда мы с Исмет взобрались на мачту корабля архонта и между нами воткнулась стрела, поцарапав Исмет руку. Лучника никто из нас не видел. Неудивительно, что мы не видели его, ведь стрела прилетела с нашей же галеры.
– Я помню, – сказала я.
Страйкер с трудом сел. Пощупав рукой порезы на обеих сторонах шеи, он поморщился.
– Значит, это выстрелил ты?
– Я. И промахнулся. Почти попал в черномазую, но если бы попал, было бы тоже неплохо.
– Это Холла Ий приказал?
– Никто ничего не приказывал. Холла Ий просто сказал, что генерал Джинна намекнул, что ты – его враг, и, когда мы вернемся, он будет сидеть в Магистрате, и, если ему не придется возиться с тобой, наши счета будут оплачены гораздо быстрее и лучше. А с архонтом мы можем разобраться сами.
