Так она закончила свою историю, смущенно глядя на меня. Я несколько раз в процессе ее рассказа порывался заговорить, но все же совладал с эмоциями.
– Келе, ты вновь сослужила мне добрую службу, и не просто как верный слуга, но как надежный друг, – сказал я наконец.
– Хотелось бы верить, – сказала она, встревожено глядя на меня.
Говорить больше было не о чем. Мы расстались, и я вернулся на виллу. Я передал все мои распоряжения на этот день Квотерволзу, а сам скрылся в кабинете, где и провел не один час в размышлениях.
Итак, мой сын добывает свою славу не только при помощи взяток, но и при помощи наемных убийц. Хорошенькое дело. И это Клигус. Мой сын.
На следующий день я проснулся необыкновенно бодрым и даже радостным. Глядя на тусклый рассвет, я пришел к выводу, что меня бы следовало приговорить к званию самого худшего родителя в истории Ориссы. Но что сделано, то сделано, и поскольку я дожил до такого возраста, когда дней оставшихся насчитывается гораздо меньше, чем прошедших, то, стало быть, самое время предпринять решительные действия.
Я послал за Джанелой, и, когда она присоединилась ко мне в саду и удобно устроилась на ковре, который слуги постелили для меня на траве, я сразу взял быка за рога. Все, кто знал мои приемы в торговом деле, немало бы удивились, насколько я сейчас выпадал из привычной роли. Но мне было наплевать на собственный имидж. Мне нужны были ясные ответы на ясные вопросы.
– Вы доказали, что мы с Яношем ошиблись, – сказал я. – А теперь объясните, почему вы так уверены, что эту ошибку можно исправить? И почему мы неправильно истолковали легенду о Далеких Королевствах?
Джанела поняла мое настроение и, увидев глубоко затаившуюся печаль в моих глазах, сразу же обратилась к сути дела.
– Дело не в ошибочном толковании этих мифов, мой господин, – сказала она. – Просто, как это часто случается, старые мифы со временем сильно изменяются. И как исследователь я по сравнению с вами имела некоторые преимущества. Я установила, что существует две разновидности этих мифов. Новейшая разновидность появилась вскоре после открытия вами Ирайи и стала наиболее популярной. Как вы знаете, Ирайя и вообще весь Вакаан возникли на руинах более древнего государства, основанного старейшинами…
Я кивнул. Серый Плащ искал ответы на загадки природы в книгах, оставшихся как раз от того таинственного народа.
– Более древние мифы пошли с эпохи Тьмы. Когда – как сейчас учат школьников – и были уничтожены старейшины.
Я тоже в детстве упивался мифами о золотых людях, некогда, как утверждалось, правивших землей. По сравнению с теми мудрыми людьми мы, нынешние, были просто дикарями, как утверждали эти легенды. В распоряжении золотых людей были все знания, все искусства, все, что делает жизнь достойной своего названия. Но тысячу лет назад или более случилось грандиозное несчастье, и старейшины исчезли, оставив нам лишь руины, посещая которые мы чувствовали себя недостойными наших предков.
– Я нашла подлинные факты в тех старых мифах, – продолжала Джанела, – изучая историю происхождения моего собственного народа. Вначале мы были кочевниками, изгнанными с родных земель теперь уже забытыми врагами. Когда мы наткнулись на руины старейшин и их сокровищницу знаний, наше будущее процветание уже было гарантировано. Нам и самим приходилось слышать легенды о Далеких Королевствах, и мы решили, что Вакаан как раз и есть то самое место. Затем уже народы в других краях начали думать, что
С этой чертой народа Ирайи я был знаком. Первое, что я в них заметил, – слабый интерес к происходящему вне их страны и уверенность, что остальные народы живут в варварстве и невежестве. Так что даже один из моих товарищей по путешествию, сержант Мэйн, сказал: «Люди Ирайи так высоко задирают нос, что туда попадает вода, когда идет дождь».
– И вскоре я заметила вашу ошибку, – сказала Джанела. – В самых старых легендах утверждалось, что населенные живыми людьми, а не лежащие в руинах сказочные земли лежат совсем по другую сторону Восточного моря. И в тех легендах они назывались Королевствами Ночи. Как только я это выяснила, й взялась за те истории, где упоминалось именно это место. Где бы я ни путешествовала, я повсюду искала именно эти истории. В пыльных томах, хранилищах знаний кудесников и даже в лагерях кочевников, где легенды передаются из уст в уста на протяжении бесчисленного количества поколений. И все эти мифы совпадали в одном: старейшинам была навязана война с немыслимо могущественным и жестоким врагом. Оставшиеся в живых отступили за Восточное море, где они и ждут возможности вернуться.
Она похлопала по своей сумке.
– В одном из этих лагерей я и обнаружила танцующую фигурку, – сказала она. – Колдунья, у которой я ее купила, рассказала, что фигурка попала к ним в племя давно, еще в те времена, когда они совершили налет на последний караван, идущий с товарами из Королевств Ночи.
– Должно быть, это действительно было очень давно, – сказал я. – Уж мне ли не знать все эти торговые истории, но только я ни разу не слышал, чтобы кто-нибудь рискнул пуститься вплавь по этим водам.
– А я однажды пыталась, – сказала Джанела. – Но меня перехватила береговая охрана. Если бы не наши фамильные связи, то меня бы казнили после того, как мой корабль взяли на абордаж.
Я был поражен – и не только ее мужеством и целеустремленностью, но и тем, что жителям Далеких Королевств было запрещено совершать путешествия на восток. Хотя Вакаан и получил свое название в честь верховного бога старейшин, любой вакаанец становился весьма нервным, когда речь заходила о древних народах. Этого без причины не бывает. Все дело было в невыгодности сравнения вакаанцев с прежними могущественными обитателями их земли.
Тем не менее вакаанцы по-своему почитали старейшин. Например, близ Ирайи возвышалась гора, на вершине которой всегда дули западные ветры. У древних она считалась священной, на ней остались руины алтаря старейшин. Когда умирал великий вакаанский маг, его тело на погребальном костре превращалось в пепел и западный ветер уносил его прах на восток, за Восточное море, где, говорят, обитают боги. Именно там совершил я погребальную церемонию над Яношем. – А вы знаете, – вдруг спросил я, – что Янош и свет
