Вниз, в катакомбы.
– Да, очень удобное местечко для того, чтобы отбросить копыта, – прокомментировал Килгур, с кислым видом оглядывая мрачный подвал. – И могилку копать не надо.
Вирунга проследил, чтобы все оставшиеся в живых спустились по каменной лестнице вниз, затем подковылял к Стэну. Тот поспешно реорганизовал бойцов в пятерки и каждой отвел огневую позицию: защищать вход на лестницу, лестничные площадки, отдельные коридоры.
Все, что могло задержать пули, стаскивали в баррикады.
Понукать людей не было нужды, равно как и повышать их боевой дух. Все понимали, что таанцы пришли не для того, чтобы взять их обратно в плен. Предстоял бой до последней капли крови. Весь вопрос заключался лишь в том, много ли врагов удастся утащить с собой в могилу.
Килгур с помощью Стэна выкатил на середину коридора огромный валун, положил на него свое оружие и боеприпасы.
Стэн проделал то же самое.
– Не знаю, хватит ли у таанцев мозгов додуматься до этого, – сказал Килгур, – но я бы на их месте не рисковал своей шкурой, а пустил сюда отравляющий газ. Ведь у нас ни одного противогаза.
Стэн про себя подумал: 'Быть может, такой исход был бы самым безболезненным'.
– А еще они могут просто-напросто замуровать нас ко всем чертям. То-то будет досада! Мамочке даже косточек моих не пришлют. К тому же я боюсь закрытого пространства, так их растак!
Стэн оскалился – он хотел улыбнуться, но получилось черт-то что.
Как ни странно, ждать им пришлось крайне долго.
Ничего не происходило. Наверху слышались глухие выстрелы, взрывы. Видать, таанцы прощупывают руины, боятся подойти ближе. Неожиданно стрельба и взрывы усилились – как будто там шел упорный бой. Потом шум прекратился, сменившись одиночными выстрелами. Затем – мертвая тишина.
Стэн оторопело зыркнул на Килгура.
– М-да, – произнес Алекс. – Что-то придумали. Что-то крутое. Или дают нам помолиться напоследок.
Но оба, не сговариваясь, схватили по гранате и стали медленно красться вверх по лестнице – к выходу из катакомб.
Чуть они выглянули, обрушился шквал огня.
– Свинство, – завопил Алекс. – Тут хрен помолишься.
Стэн уже приготовился швырнуть гранату, как вдруг стрельба прекратилась и усиленный репродуктором голос проорал на ломаном таанском:
– Сдавайтесь. Сопротивление бесполезно. Бросайте оружие и выходите с поднятыми руками.
Стэн и Алекс заулыбались как сумасшедшие. Стэн крикнул на имперском:
– Мы свои, братцы! Не стреляйте, выходим.
– Только по одному. Без оружия. И не рыпайтесь. Сейчас разберемся, кто вы такие.
Стэн сорвал с себя пояс с оружием и медленно вышел, готовый юркнуть обратно, если это провокация.
Из-за камней выглянули два гвардейца-десантника – пугливо глядя красными, воспаленными глазами. На их лицах лежал слой серой пыли.
Стэн и Алекс кинулись к парням – целовать. Те неловко подставляли щетинистые щеки.
Защитники Колдиеза были спасены.
Завершающим ударом командовал однозвездный генерал. Имперские силы провели сокрушительную атаку при поддержке бронетехники и прорвали таанскую линию обороны.
Они не остановились, чтобы расширить брешь в обороне, а двигались вперед по улицам столицы, уничтожая все, что шевелилось, был ли то солдат или мирный житель.
Следующая волна атакующих расширила брешь.
И наконец имперские части, пройдя город насквозь, ударили Вичману в тыл.
Стэн и Алекс стояли на главной площади Колдиеза и слушали возбужденный рассказ генерала. Генерал очень гордился и собой, и своими войсками.
'Что ж, он имеет на то право, – подумал Стэн, валившийся с ног от усталости. – Вот отосплюсь месяцев шесть и почувствую благодарность. И, может быть, даже угощу этого человека пивом. И поставлю по кружке пива или по стопке чего покрепче всем, кто меня тут выручил. А сейчас и мыслям в голове ворочаться лень'.
Стэн повернулся к Килгуру – предложить где-нибудь прилечь и продрыхнуть пару суток. И увидел, что его друг внезапно вскинул винтовку к плечу.
Ло Прек прицеливался тщательно. Он присоединился к наступающим и вошел в Колдиез. В пылу сражения, а потом всеобщего ликования никто не спросил его: приятель, а ты кто такой?
Он быстро прокрался в собор и устроился у окна. Очевидно, Стэн на стене или на площади. С места, где затаился старший капитан, просматривалась вся крепость – Стэн обречен.
Ло Преку было плевать на разрушения, произведенные имперским и таанским оружием. Война есть война. И в конце концов он вознагражден за долготерпение. Внизу, на площади, стоит человек, убивший его брата. Когда Стэн очутился в перекрестье прицела, сердце Ло Прека пело, и он прицеливался неспешно –
