вместе со всеми прислушался к музыке, громче и громче звучащей из составленных им кубиков. В конце концов у него вышло нечто высотно-футуристическое — и сработало. Конструкция извергала самые разные звуки, какие только можно представить: иракское горловое пение, французские детские песенки а капелла, птичьи посвисты, диско-мотивы. В какой-то момент я разобрала несколько тактов песни Фрэнка Синатры — Дэнни эту вещицу очень любил. Организация объединенной музыки, право слово. Ко всеобщему восхищению, Пепси развернулся и беспомощно пожал плечами — сам, мол, не понимаю, как это у меня вышло.
На арене появился мэр столицы Ларко Хеднат и вручил Пепси приз — зеленоватую с золотом Кость Луны, по форме напоминающую лицо с надутыми, как при свисте, щеками.
Люди и животные устроили бурную овацию. Но вот что самое странное — по окончании церемонии большинство зрителей двинулись на выход, проявляя эмоций немногим больше, чем по пути к амфитеатру: никто не распевал осанну, не порывался выносить победителя на плечах… Бабушки отчитывали внуков за безделье, а два желтых льва никак не могли решить, куда пойти обедать.
Выждав немного, я спустилась на арену. Хеднат положил руку на плечо Пепси, и, судя по серьезному лицу мэра, у них имел место мужской разговор.
— Пепси?
— Привет, мам. Хеднат говорит, что знает Марцио. Мэр повернулся ко мне и отвесил низкий поклон:
— Нить-часы, пройдоха-пьянь.
Опять абракадабра. Где, интересно, мистер Трейси? К моему удивлению, Пепси так и прыснул — разве что на спину не повалился и ножками не засучил.
— Мам, ты поняла? — наконец пролопотал он, давясь от смеха. — Хеднат говорит, что, когда последний раз тебя видел, ты все время теряла обувь!
Хеднат продолжал тараторить, а Пепси отвечал, и я осознала, что он понимает каждое слово этой абракадабры В испуге я крепко стиснула кулаки. Вторая Кость возрастающие возможности Пепси или нечто другое стремительно забирало его от меня… но куда?
_ Мистер Трейси, я ничегошеньки не понимаю.
Наши друзья ждали у выхода из амфитеатра. Все трое поздравили Пепси и восхитились Костью, но в общем и целом отнеслись к новому его успеху на удивление сдержанно.
— Если собрать эти Губы Ветра — такое выдающееся достижение, почему тогда потом все вели себя как ни в чем не бывало?
— Потому, что их уже столько раз собирали… И ты, Каллен, собрала их, когда была маленькой.
— Я?! Я их собрала?
— Собрала.
— И выиграла Кость? Ту же самую? — Да.
Я задумчиво пожевала щеку, прежде чем задать следующий вопрос:
— А дальше что? Когда я ее получила?
— Каллен, всего Костей — пять. Ты еще не вспомнила, как они называются?
— Да, вспомнила — сегодня, когда гуляли по городу. Обной, Кат, Доменика, Слее и Мин.
— Правильно. Вместе они символизируют Четыре Маха Рондуа и столицу Кемпински… Если кто-то хочет править Рондуа, нужно собрать все пять Костей. Очень грамотный закон, потому что завладеть Костью можно, только проявив определенное положительное качество. Например, чтобы найти первую, Обной, нужно быть любимым, то есть обладать привлекательностью. Вместе взятые, эти свойства характеризуют великого правителя.
— И я отдала Обной Кипучему Пальцу?
— Ты отдала ему свою половину. Но главная половина осталась у Пепси. Чтобы получить сегодняшнюю Кость, Кат, требуются воображение и находчивость. Раз он смог собрать Губы Ветра, значит, обладает этими качествами.
— Но вы сказали, что я их тоже когда-то собрала.
Я не сводила глаз с шедшего передо мной Пепси; маленькая белая ладошка его покоилась на высоком коричневом верблюжьем боку.
— Да, когда ты была маленькой девочкой, мы так на тебя надеялись, потому что ты очень быстро собрала первые четыре Кости. Никто и не сомневался, что следующим правителем станешь именно ты.
— Но я пролетела?
— Да, пролетела.
— Почему? Что я сделала не так?
— Чтобы заполучить пятую Кость, Мин, нужна очень большая отвага. Ее-то тебе и не хватило.
— Ага.
Повисла угрюмая тишина; я не сводила глаз с маленькой спины моего сына. Во рту у меня отвратительно пересохло.
— Мистер Трейси, для него это очень опасно?
Собака невесело улыбнулась и кивнула большой головой.
6
Мне позвонил Вебер Грегстон.
— Что вам нужно? Откуда у вас мой номер?
— Из телефонной книги. Пришлось обзвонить всех Джеймсов. Послушайте, надо с вами поговорить. И… прошу прощения.
— Очень мило. А теперь оставьте меня в покое. Не звоните больше.
— Не могу, это очень важно. Пожалуйста, Каллен, не вешайте трубку. Мне действительно очень нужно увидеться с вами.
Голос его звучал неожиданно хрупко. Будто нам по пятнадцать и он приглашает меня на первое свидание. Похоже, что у него дрожали руки.
— Вебер, скажите мне одну вещь, ладно? У вас дрожат руки? Только честно.
— Точно! — рассмеялся он. — А вы откуда знаете? Я ровно минуту назад снял перчатки — думал, сварюсь.
— Телепатия. О чем вы хотите поговорить?
— Надеюсь извиниться. Мне нужно рассказать… Послушайте, я просто обязан вас увидеть. Ну пожалуйста, буквально несколько минут.
— Даже не знаю. Звучит неубедительно. Я принимаю ваши извинения, но о чем еще говорить? Вы нагрубили, теперь извинились, и все. Баста финито[40].
Каллен, я уже полчаса торчу в этой телефонной будке, обливаюсь потом и обзваниваю полгорода. Вы даже не догадываетесь, каких сил мне стоило собраться с духом и попробовать вас найти. Честное слово.
Я не стала переодеваться (хотя искушение было) и даже не притронулась к косметике. На всякий случай захватила с собой Мей. Отправляясь на первую встречу с Вебером Грегстоном, я из кожи вон вылезла, стараясь выглядеть так, чтобы ах. Теперь же я походила на персонажа из рекламы шампуня от перхоти (часть первая, «До»).
Мы встретились в нескольких кварталах от моего дома. Он стоял на углу, засунув руки в карманы кожаной куртки от Джанни Версаче, рекламу которой я видела в последнем номере «Вог». Сказать, что она красивая, — ничего не сказать; именно так, видимо, и должен одеваться знаменитый кинорежиссер. Куртка шла его массивной фигуре и немного сглаживала резкие черты лица.
— Спасибо, что пришли. А это, значит, ваш отпрыск?
Грегстон выглядел довольным.
— Да, это мой отпрыск.
— Привет, отпрыск. Как звать?