Я улыбнулась ему, очень криво:
— Элиот, ты, старый…
Дэнни поднялся и сгреб его в объятия. Они долго так стояли, замерев, а я смотрела на них, стискивая забытую кожаную куртку.
Когда-то я думала, что сила характера — результат очерствения; замысловатая система защиты, позволяющая примириться с правдой жизни и не давать себе повода для волнений. Но любым системам выработки характера дорога прямиком на свалку, если вы обнаруживаете, что никакой правды не осталось… или она неузнаваемо преобразилась.
После происшествия с курткой я очень боялась рассказывать Дэнни о том, что было между мною и Вебером, и о новом развитии событий на Рондуа. Впервые за всю историю наших отношений я усомнилась в своем муже, и это мне очень не понравилось. Я усомнилась в нем, потому что он не был тем человеком, которому я хотела бы поведать все без утайки. На том этапе оптимальным доверенным лицом для меня являлся Элиот — с его умением понять, почему люди иногда совершают глупости; с его благожелательным вниманием и чистосердечной верой в неведомое. Я не хотела замыкаться в себе или утаивать от мужа что- нибудь существенное, но опасалась, что он не проявит достаточного понимания. Максимум, на что можно было рассчитывать, это на сочувствие, симпатию. Элиот же владел эмпатией и вместо того, чтобы снова толкать меня к психиатру, хотел вместе со мной понять, что же творится у меня в голове, самостоятельно распутать весь клубок причин и следствий.
— Да подумаешь, Каллен! Ну сделала ты аборт. Все делали аборт; это старо как мир. Даже я делал аборт — жестоко абортировал свою последнюю пассию, Шерифа Томпсона.
— Шерифа? Его действительно так звали?
— К сожалению, да. Невысокий такой негр в ковбойской шляпе. Он на полном серьезе хотел, чтобы я купил ему шпоры!
— Элиот, а почему ты никогда не рассказываешь о своих «пассиях»?
— Потому что это грустная тема. Мне очень не везет в любви. Но не будем сейчас об этом. Видишь, как я был прав насчет Рондуа? Любой сон сводится к разрешению конфликтов. Психоанализ для бедных, понимаешь? Ты сделала аборт и чувствовала себя отвратительно. Ощущала вину и носила ее в себе долго- долго, хотя, по-моему, это полный бред. В общем, как бы то ни было, эти твои рондуанские сны помогают тебе прочистить систему. Так это ж великолепно! Помоги малышу Пепси найти Кости Луны, и ты свободна! Сколько их уже? Три?
— Да. Последняя — за благородство. Пепси спас жизнь Фелине, а потом пощадил Зной:
— Какой еще зной?
С большой буквы — это имя собственное. Он плясал в пустыне и попытался съесть Фелину.
— Фелина — это волчица?
— Верно. А Марцио — верблюд, мистер Трейси — пес…
— …В большой черной шляпе, правильно?
— Правильно.
Зазвонил телефон, и Элиот привстал снять трубку. Несколько секунд поговорив, он, к величайшему моему удивлению, передал трубку мне. Лицо его так и искрилось лукавством.
— Милочка, это твой друг Вебер Грегстон. Откуда он знает мой номер?
Я осторожно взяла трубку, словно ядовитую змею.
— Алло?
— Алло, Каллен? Послушайте, извиняюсь, что отвлекаю, но мне надо с вами поговорить. Обязательно надо.
Судя по голосу, усталому и напряженному, он не врал.
— В чем дело, Вебер? С вами все в порядке? Мне хотелось поблагодарить его за все открытки и телеграммы, но речь явно шла о чем-то куда более серьезном.
— Нет, не в порядке. Нужно встретиться — может, прямо сейчас? Я только что прилетел, и мы обязательно должны поговорить. Каллен, это не шутки. Пожалуйста, только не изображайте застенчивость. Происходит что-то нехорошее — и, по-моему, из-за вас. Простите, но так оно и есть. Как насчет встретиться прямо сейчас? Это возможно?
Элиот, замерший со мной ухо к уху, энергично закивал. Я показала на Мей, и он прошептал, что посидит с ней.
— Хорошо, Вебер. Вы где?
— В телефонной будке у вас на углу. Спускайтесь, я буду ждать. Минут буквально на пять, хорошо?
— Ладно. Держите себя в руках, уже иду.
— Что скажешь? — спросила я Элиота, повесив трубку.
— Голос у него не ахти.
— Я заметила. Как ты думаешь, в чем дело?
— На этот раз не в любви. Он на грани срыва.
Вебер стоял перед нашим домом. Вид у него был, словно он вернулся с обратной стороны Луны.
— Ничего себе! Вебер, да что с вами?
— Об этом-то мы и поговорим. Где можно посидеть?
— Зайдем к «Лене», это прямо за углом.
Он прижал ладони к щекам и с силой потер. Волосы — влажные и зачесаны назад, щеки свежевыбриты, но весь подбородок — в крошечных красных оспинках.
— Просто черт-те что. Я целую неделю толком не спал.
В ресторанчике — где, к слову сказать,ч очень неплохо готовили — заправляли две симпатичные женщины, которые не скупились на порции и отличались редким тактом. Хотя еще был день и заведение пустовало, мы выбрали самый дальний столик.
— Так в чем дело, Вебер?
— Подождите, — поднял он руку. — Сперва ответьте на пару вопросов. Кто такие Пепси и мистер Трейси?
— Откуда вы о них знаете? — вскинулась я. — Кто вам рассказал?
— Никто мне ничего не рассказывал. Они мне снятся, Каллен. Снятся каждую ночь! Пепси, мистер Трейси и вы. В основном вы. Каллен, что происходит? Кто они такие? Говорю же, я стал плохо спать. И знаете, когда все началось? Я прикинул в какой-то момент. Все началось после нашей встречи — когда вы мне врезали.
— Расскажите, что вам снится, Вебер. Во всех подробностях. Поточнее.
— Вы понимаете, о чем я, да?
Я ощутила, как мышцы в основании шеи сплетаются в тугой клубок. Вспомнила слова Элиота — мол, Вебер заинтересовался мной, потому что я его «зачаровала».
— Да, понимаю. Продолжайте. Добро пожаловать на Рондуа.
— Рондуа! Точно! Именно так!
Мы проговорили три часа без перерыва. Ни капли не колеблясь, я рассказала ему обо всем: об аборте, о том, как начались сны, о Пепси, о поиске Костей, о Городе Мертвых.
По ходу дела мы проголодались и заказали два внушительных ланча. Потом, часов около пяти, ресторанчик стала заполнять предобеденная толпа, наперебой заказывая коктейли. Я позвонила Элиоту и сказала, что мне нужен еще час. Он сообщил, что у него все нормально, но — что происходит?
— Веберу тоже снится Рондуа. С того дня, как я ему врезала.
— Ни хрена себе!
— Именно. Похоже, Элиот, ты был прав. Ладно, до скорого. Обязательно все расскажу.
— Уже не терпится. Главное, руки больше не распускай, ладно?
Вебер побывал на Рондуа в таких местах и встречался там с такими существами, о которых я слыхом не слыхивала: хулиганы крокодильих шахмат, Облако-Ад, ночной рынок старых светильников в Гарри. Он заглянул в Пещеры Лема и Горный Кабинет Садовника. Среди его спутников был журавль по имени Спорт- и-Досуг. Впоследствии же его сопровождал только голос по имени Солярис.
Мы так и не смогли понять, почему Вебер бродил именно там, а не где-либо еще, но согласились, что