Приключения Алисы в Стране Чудес

или другое произошло. Поэтому она начала снова:

- Ou est ma chatte[2]? - это была первая фраза из учебника французского языка.

Мышь неожиданно выпрыгнула из воды, словно намереваясь убежать, и выглядела она при этом крайне испуганной.

- Ой, простите! - поспешно воскликнула Алиса, испугавшись, что задела чувства бедного животного. - Я совершенно забыла, что вы не любите кошек.

- Не люблю кошек! - воскликнула Мышь дрожащим пылким голосом. - А ты бы любила кошек, будучи на моем месте?

- Ну, возможно, нет, - произнесла Алиса примирительно. - Не сердитесь из–за этого. А все же хотела бы я показать вам Дину, нашу кошку. Я думаю, вы бы сразу полюбили кошек, как только увидели бы ее. Она такое милое создание!

Алиса продолжала, обращаясь больше к себе, предавшись воспоминаниям и делая лениво– неторопливые гребки руками:

- Ой, она так мило мурлычет, уютно устроившись у камина, вылизывая лапки и умывая мордашку… И она вся такая приятно–мягкая на ощупь… И она отличный специалист по ловле мышей…

- Ой, простите! - воскликнула Алиса, приходя в себя.

На этот раз Мышь вся ощетинилась от негодованя, или это от страха шерсть на ней встала дыбом; скорее, да - она выглядела по–настоящему испуганной.

- Мы больше не будем говорить о ней, раз вы не хотите, - поспешила добавить Алиса.

- Ну конечно, мы! - воскликнула Мышь, вся дрожа, от усов до кончика хвоста. - Еще бы я говорила на подобные темы! Кошки!.. Наша семья всегда ненавидела кошек — этих гадких, низких, вульгарных созданий! И даже не упоминай больше при мне это мерзкое название!

- Да–да, конечно, я больше не буду! - пообещала Алиса, и поторопилась сменить тему разговора: - А вы… вы любите… любите ли вы… собак?

Мышь не ответила, и Алиса нетерпеливо продолжала:

- Вы знаете, у нас по соседству живет такая милая собачка, я бы хотела вам ее показать! Маленький терьер, - ну, вы знаете, - со сверкающими глазками, с такой длинной курчавой рыжей шерсткой, просто прелесть! Он принесет любую вещь, которую вы бросите, и он так забавно садится на задние лапки и просит чего–нибудь вкусненького, и все такое… Я не могу вспомнить и половины вещей, которые он умеет делать, правда. Он принадлежит фермеру, - ну вы знаете, - и фермер говорит, что от этого песика столько пользы, столько пользы, что цена ему не меньше ста фунтов! Представьте, - говорит фермер, - он, - говорит, - поубивал в округе всех крыс и…

- О, Господи! - воскликнула Алиса, спохватившись. - Боюсь, я снова обидела ее!

И действительно, Мышь уплывала прочь со всей скоростью, на какую только была способна; может быть, при других условиях она и была бы способна на меньшее, но сейчас ее яростные движения порождали бурные волны, расходящиеся по всему слёзоёму.

- Милая Мышка! - позвала Алиса кротко и жалостливо. - Пожалуйста, вернитесь, и мы ни за что больше не будем говорить о всяких кошках, собаках и прочих неприятных вещах, раз это вам не нравится!

Услышав ее, Мышь повернула обратно и медленно поплыла к Алисе. Ее лицо при этом было совершенно бледным (от гнева, подумала Алиса). Приблизившись, Мышь сказала подрагивающим голоском:

- Давай доплывем до берега, и там я расскажу тебе мою историю, и ты поймешь, почему я так ненавижу кошек и собак.

И действительно, нужно было поторапливаться, потому что слёзоём уже кишел птицами и животными, нападавшими в него. Здесь были и Селезень и птица Додо, попугай Лори и Орленок, и несколько других самых разных созданий. Алиса взяла курс на берег, и все это разношерстное и разноперое общество поплыло за ней к берегу.

III. Предвыборная гонка и долгая история

Общество, собравшееся на берегу, имело довольно странный и жалкий вид: птицы с волочащимся по земле оперением, животные с облепившим их мокрым мехом; все они были насквозь мокрые, сердитые и удрученные.

Самым главным их желанием сейчас было, конечно же, - побыстрее просохнуть. Они немного посовещались на эту тему, и через несколько минут Алиса говорила с ними уже совершенно свободно, по– свойски, будто знала их давным–давно. У нее возник довольно долгий спор с Лори, который в конце концов отвернулся от нее, надувшись, и сказал только: «Я старше тебя, а потому знаю лучше». После такого заявления Алиса не могла завершить спор без выяснения того, сколько же ему лет, но когда Лори наотрез отказался говорить о своем возрасте, говорить было уже не о чем и спор утих сам собой.

Наконец, Мышь, которая, кажется, была довольно авторитетной персоной в этом странном разношерстном обществе, призвала их:

- Сядьте все и слушайте меня! Я вас быстро просушу!

Все как один послушно уселись в большой круг, в центре которого расположилась Мышь. Алиса тоже не сводила с нее глаз, потому что нисколько не сомневалась, что купание закончится простудой, если не просохнуть в самое ближайшее время.

- Кхм! - начала Мышь с важным видом. - Вы готовы? Это самая осушительная вещь, какую я только знаю. Так, попрошу соблюдать тишину!.. Вильгельм Завоеватель, чьи дела и намерения снискали благоволение Папы Римского, в скором времени покорил Англию, которая жаждала залучить себе правителя и уже за долгое время до того привыкла к узурпации и завоеванию. Эдвин, граф Мерсийский, и Моркар, граф Нортумберийский…

- Ух! - произнес Лори с содроганием.

- Простите? - обратилась Мышь к нему, хмуро, но очень вежливо. - Вы что–то сказали?

- Не я! - торопливо ответил Лори.

- А я думаю, что вы, - возразила Мышь. - Итак, я продолжаю… Эдвин, граф Мерсийский, и Моркар, граф Нортумберийский, выступили в его поддержку; и даже Стиганд, патриотически настроенный архиепископ Кентерберийский, нашел это благоразумным…

- Нашел — что? - перебил Селезень.

- Нашел — это, - ответила Мышь сердито. - Вы конечно знаете, что значит «это».

- Я достаточно хорошо знаю, что значит «это», когда я ищу что–нибудь, - не унимался Селезень. - Тогда это — обычно лягушка или червяк. Но вопрос в том, что нашел архиепископ.

Мышь не обратила внимания на этот вопрос и торопливо продолжила:

- Нашел это благоразумным и был готов пойти вместе с Эдгаром Этелингом, чтобы встретить Вильгельма и уступить ему корону. Поведение Вильгельма поначалу было сдержанным. Но наглость его норманнов…

- Как ты теперь, моя милая? - продолжила она, повернувшись к Алисе. - Суше?

- Такая же мокрая, как и раньше, - грустно отозвалась Алиса. - Кажется, это не сушит меня совершенно.

- В таком случае, - торжественно произнес Додо, поднявшись и выступая вперед, - я предлагаю приостановить настоящий коллоквиум для безотлагательного принятия наиболее энергичных и адекватных мер…

- А теперь переведите! - перебил Орленок. - Я не знаю значения половины этих длинных слов, и более того, я думаю, что вы тоже не знаете.