Сквозь зеркало и что там увидела Алиса, или Алиса в Зазеркалье (с иллюстрациями)

Варкалось 30. Хливкие шорьки
Пырялись по наве.
И хрюкотали зелюки.
Как мюмзики в мове.

— Очень милые стишки, — сказала Алиса задумчиво, — но понять их не так- то легко.

(Знаешь, ей даже самой себе не хотелось признаться, что она ничего не поняла.)

— Наводят на всякие мысли — хоть я и не знаю, на какие… Одно ясно: кто-то кого- то здесь убил… А, впрочем, может и нет…

Тут она опомнилась и вскочила на ноги.

— Что это я сижу? — подумала она. — Мне надо торопиться, а то не успею осмотреть все, что здесь есть! Начнем с сада!

С этими словами Алиса бросилась из комнаты и побежала вниз по лестнице… собственно, не побежала, а… как бы это объяснить? Это новый способ легко и свободно спускаться по лестнице, подумала Алиса: она только положила руку на перила — и тихонько поплыла вниз по ступенькам, даже не задевая их ногами; так она пронеслась через прихожую и вылетела бы прямо в дверь, если б не ухватилась за косяк. От полета у нее закружилась голова, и она рада была снова ступить на землю.

Глава II САД, ГДЕ ЦВЕТЫ ГОВОРИЛИ

— Если я поднимусь на тот холмик, я увижу сразу весь сад, — подумала Алиса. — А вот и тропинка, она ведет прямо наверх… Нет, совсем не прямо …

(Она сделала всего несколько шагов, но ей уже стало ясно, что тропинка все время петляет.)

— Надеюсь, — сказала про себя Алиса, — она приведет меня все же наверх! Как она кружит! Прямо штопор, а не тропинка! Поворот — сейчас будем наверху! Ах, нет, опять она повернула вниз! Так я снова попаду прямо к дому! Пойду-ка я назад! 31

И она повернула назад. Но, куда бы она ни шла, где бы ни сворачивала, всякий раз, хоть убей, она выходила снова к дому. А раз, сделав крутой поворот, она уперлась носом прямо в стену.

— Нечего меня уговаривать, — сказала Алиса, обращаясь к дому, словно он с нею спорил. — Мне еще рано возвращаться! Я знаю, что в конце концов мне придется снова уйти домой через Зеркало, и тогда все мои приключения кончатся!

Тут она решительно повернулась к дому спиной и снова пошла по тропинке, дав себе слово никуда не сворачивать, пока не доберется до холма. Сначала все было хорошо, и она уже было подумала, что на этот раз ей удастся все же подняться наверх, как вдруг тропинка изогнулась, вздыбилась (именно так рассказывала потом об этом Алиса) — и в тот же миг Алиса оказалась прямо на пороге дома.

— Опять этот дом! Как он мне надоел! — вскричала Алиса. — Так и лезет под ноги!

А холм был совсем рядом — ну прямо рукой подать. Делать нечего, Алиса вздохнула и снова отправилась в путь. Не прошла она и нескольких шагов, как набрела на большую клумбу с цветами — по краям росли маргаритки, а в середине высился дуб.

— Ах, Лилия, — сказала Алиса, глядя на Тигровую Лилию 32, легонько покачивающуюся на ветру. — Как жалко, что вы не умеете говорить!

— Говорить-то мы умеем, — ответила Лилия. — Было бы с кем!

Алиса так удивилась, что в ответ не могла вымолвить ни слова: у нее прямо дух захватило от изумления. Но, наконец, видя, что Лилия спокойно качается на ветру, Алиса опомнилась и робко прошептала:

— Неужели здесь все цветы говорят?

— Не хуже тебя, — отвечала Лилия, — только гораздо громче.

— Просто мы считаем, что нехорошо заговаривать первыми, — вмешалась Роза. — А я как раз стою себе и думаю: догадаешься ты с нами заговорить или нет? «У этой, по крайней мере, лицо не вовсе бессмысленное, — говорю я про себя. — Правда, умом оно не блещет, но что поделаешь! Зато цвет у нее какой надо, а это уже кое-что!»

— Меня цвет не беспокоит, — заметила Лилия. — Вот если бы лепестки у нее побольше завивались, тогда она была бы очень мила.

Алисе было неприятно слышать все эти критические замечания, и она поспешила спросить:

— А вам никогда не бывает страшно? Вы здесь совсем одни, и никто вас не охраняет…

— Как это «одни»? — сказала Роза. — А дуб на что?

— Но разве он может что-нибудь сделать? — удивилась Алиса.

— Он хоть кого может отдубасить, — сказала Роза. — Что-что, а дубасить он умеет!

— Потому-то он и называется дуб, — вскричала Маргаритка.

— А ты этого и не знала? — подхватила ее подружка, и тут все они так завопили, что воздух зазвенел от их пронзительных голосков.

— А ну, замолчите! — крикнула Тигровая Лилия, яростно раскачиваясь и вся дрожа от негодования.

— Знают, что мне до них не добраться! — проговорила она, задыхаясь, повернув свою дрожащую от гнева головку к Алисе. — Распустились, негодницы!

— Не волнуйтесь! — сказала Алиса и, наклонясь к маргариткам, шепнула:

— Если вы сейчас же не замолчите, я всех вас сорву!

Тотчас же воцарилась тишина, а несколько розовых маргариток побелели как полотно.

— Правильно! — сказала Лилия. — Маргаритки из всех цветов самые несносные. Стоит одной из них распуститься, как все тут же распускаются за ней следом! Такой подымают крик! Послушать их, так прямо завянешь.

— А как это вы все научились так хорошо говорить? — спросила Алиса, надеясь немного смягчить ее похвалой. — Я во многих садах бывала, во никогда не слышала, чтобы цветы говорили!

— Опусти руку, — сказала Лилия, — и пощупай клумбу. Тогда тебе все станет ясно.

Алиса присела и потрогала землю.

— Твердая, как камень, — сказала она. — Только при чем тут это?

— В других садах, — ответила Лилия, — клумбы то и дело рыхлят. Они там мягкие, словно перины, — цветы и спят все дни напролет!

Тут Алисе все стало ясно.

— Так вот в чем дело, — обрадовалась она. — Я об этом не подумала!

— По-моему, ты никогда ни о чем не думаешь, — сурово заметила Роза.

— В жизни не видела такой дурочки, — сказала Фиалка 33.

Алиса прямо подпрыгнула от неожиданности: Фиалка все это время молчала, словно и не умела говорить.

— А ты помолчала бы! — крикнула Лилия. — Можно подумать, что ты хоть что-нибудь видела в жизни! Спрячешься под листом и спишь там в свое