Мы их нашли далеко в глубине леска. Оба сидели на земле, глядя пустым взглядом вдаль. Чак мирно спал на левой ноге хозяина. Из всех троих только Джордж поднял голову, когда мы подошли. Выражение его лица свидетельствовало о тех невероятных усилиях, которые он безуспешно прилагал, чтобы вернуть свои мысли из каких-то очень далеких мест. Может, поэтому он вроде и не удивился, увидев меня.
– Фрэнни. Вот и ты. У тебя все в порядке? Ты что-то побледнел.
– Я в порядке. Что это вы тут делаете? Почему тут сидите? В машине труп, а вы тут сидите. Не можем же мы его там оставить.
– Мы как раз хотели за ним вернуться. Остановились отдохнуть, и тут Каз стал меня вводить в детали своего проекта. Это совершенно невероятно. Ты и представить себе не можешь всех последствий того, что он пытается создать.
– Я тебе верю на слово. Вставай, Джордж. Нам надо вырыть яму, так что нечего время попусту терять. Вы уже нашли подходящее место?
Мальчишка крутился поблизости, тыкая в землю концом своей палки.
– Здесь можно где угодно, Фрэнни. Лучше не найти – от дороги далеко. Но яма должна быть глубокой, чтобы животные ее не разрыли, когда мы уйдем.
Я вонзил лопату в землю. Она глухо ударилась о древесный корень. То же происходило и в тот день, когда я пытался похоронить здесь Олд-вертью. Вся земля под тонким слоем почвы была опутана сетью переплетавшихся между собой корней. Я уже знал, как трудно продраться сквозь эту сеть.
Я ходил туда-сюда, втыкая лопату в землю, но повсюду было одно – переплетение корней. Единственными звуками были птичий щебет, стук лопаты о землю и удары палкой – мальчишка лупил по стволам деревьев, по веткам.
– Думаю, здесь ничего не получится. Слишком много корней, черт бы их драл.
– Так пойдем за телом или как?
Я швырнул лопату на землю и скрестил руки на груди. Единственное, что возникало перед моим мысленным взором, – это гигантский светофор, который заклинило на красном свете. Что-то надо было делать, надо было не откладывая принять решение, вот только какое?
Поднялся ветер. Воздух внезапно наполнился пьянящим запахом сосны и сладострастным шелестом теплого ветерка в густых зарослях. Я автоматически поднял голову и вдохнул воздух.
– Боже мой, какой прекрасный аромат!
Солнечный свет, словно не зная, уйти ему или остаться, вдруг принялся играть бликами по фигурке мальчишки. Тот склонил голову набок. Судя по его виду, его недавно подстриг Вернон, городской парикмахер, умерший двадцать лет назад.
Увидев что-то на земле, маленький Фрэнни уронил палку и стал медленно наклоняться. Глаза его были прикованы к одной точке.
– Эй, смотри-ка!
Он был футах в двадцати от меня. Я подосадовал, что он меня отвлекает, а к тому же не мог с такого расстояния разглядеть, что его так привлекло. Какая-нибудь детская ерундистика. У меня на это не было времени. Джордж и Флоон стояли, молча ожидая моего решения. Ну не смешно ли – эти два гения ожидали инструкций Ф. Маккейба, которого разгневанный директор школы перед исключением обозвал «кандидатом в газовую камеру». Но я понятия не имел, что им сказать. Светофор у меня в черепушке горел красным цветом.
–
Он выпрямился, держа что-то большим и указательным пальцами. Остальные пальцы он отвел в сторону, словно не хотел прикасаться ими к тому, что держал. Пока его находка не шевельнулась, я думал, что это еще одна палочка.
Это оказалась ящерица или хамелеон – не знаю точно, я ведь не герпетолог. Надо было у Джорджа спросить, он все на свете знает, но мне было не до того, слишком я разволновался. Сидела себе эта ящерка на лесной полянке, никому не мешала, принимала солнечные ванны, а тут ее кто-то хвать за длинный хвост и на небеса. На секунду. Только секунду оставалась она в таком положении – вихлялась и дергалась, отчаянно пытаясь вырваться на свободу. А потом ящерка отбросила хвост, упала на землю и бросилась наутек. Мальчишка издал довольный и разочарованный вопль. Важнее было то, что ящерка, убегая, промчалась прямо по моей лопате. Вид лопаты и ящерицы вместе – одна на другой – затронул что-то во мне, словно пламя коснулось сухой бумаги.
И тут я вспомнил, как мы с Джорджем рассматривали школьный конспект Антонии Корандо. В ушах у меня снова звучал его голос, говоривший, что только два образа повторяются на всех этих странных пророческих картинках – лопата и ящерица.
Я уставился на то место, где парнишка поймал ящерицу, встал на него и сказал:
– Копаем здесь.
– Здесь? Прямо под деревом? Да тут сплошные корни.
– Хватит болтать. Флоон, бери лопату и копай
– Фрэнни, но он прав. Тут корни…
– Джордж, помнишь конспект Антонии Корандо? Ты же сам заметил, что там все время повторяются два изображения.
Втянув нижнюю губу, он поднял руку – дайте, мол, сказать. Ни дать ни взять школьник, который хочет обратить на себя внимание учителя. Но вдруг его рука стала опускаться – до него начал доходить смысл сказанных мной слов. Рубанув рукой воздух, он крепко сжал кулак:
– Лопата и ящерица!
